«Это война, и без потерь нам не обойтись, могут быть и крупные потери. Мы имеем дело с серьезным противником. Но если мы сейчас из-за этих потерь, из-за возникших сложностей отложим на два, три дня выполнение первоначального плана операции, то одно из двух: либо мы не выполним этот план вообще, либо выполним его с громадным промедлением и с огромными потерями, которые из за нашей нерешительности, в конечном счете, в десять раз превысят те потери, которые мы несем сейчас, действуя решительным образом.

Затем Жуков, видя что, не смог убедить вышестоящего начальника, спросил Штерна: это приказ или совет? Если приказ, то пусть Штерн отдает его письменно.

– Но я предупреждаю вас, – сказал Жуков, – что опротестую этот письменный приказ в Москве, потому, что не согласен с ним.

– Я не приказываю вам, – бросил раздраженно Штерн, – а рекомендую, письменного приказа не будет.

– Раз так, я отвергаю ваше предложение, – сказал Жуков. – Войска доверены мне, и командую ими здесь я. А вам поручено поддерживать меня и обеспечивать мой тыл. И прошу вас не выходить за рамки того, что вам поручено.

Штерн, обиженный ушел. Пришел часа через два-три, видимо звонил в Москву, с кем-то советовался. Сказал миролюбиво:

– Ну что ж, пожалуй, вы правы. Я снимаю свои рекомендации.54

На следующий день японская группировка была окружена полностью, а спустя неделю к 31 августа полностью ликвидирована.

Как обычно бывает, после блестяще проведенной операции, посыпались награждения. 17,5 тысячи бойцов и командиров были награждены, а 70 человек удостоились звания Героя Советского Союза, в том числе и Штерн.

Серьезной вдумчивой работы, по итогам военных действий, разбора первоначальных неудач никто не проводил. Все вздохнули облегченно. Так и должно быть. Красная Армия всех сильней! Никаких изменений в устав полевой службы, в действия авиации никто не вносил. На крайне слабую подготовку командиров всех уровней, полное отсутствие взаимодействия родов войск, недостаточную устойчивость войск в обороне, путанное многоступенчатое командование, никто не обратил внимания.

Только в начале мая 1940 года, в связи с отбытием на новое место службы в Киевский Особый Военный округ, Жуков был вызван в Москву и члены Политбюро, во главе со Сталиным, поинтересовались, как проходили военные действия. Скорее всего, это было больше похоже на знакомство с новым человеком, впервые представшим перед руководством страны, чем серьезная попытка извлечь уроки из событий на восточной границе Советского Союза.

В то время как бои в Монголии успешно подошли к концу, в Европе все только начиналось.

Тщательно разработанная немецким генеральным штабом операция «Вайс», ждала своего сигнала. Тщательно прочерченные стрелы были направлены вглубь страны. Из Померании, Силезии, Восточной Пруссии 1 сентября 1939 года, рассекая боевые порядки, устремились немецкие войска к сердцу Польши – Варшаве.

Нападение на Польшу было совершено Гитлером в уверенности, что конфликт не перерастет в мировой. Сущность соглашательской политики Англии и Франции, давали повод усомниться в серьезности их намерений. Ввергнуть свои страны в военную мясорубку, ради выполнения союзнических обязательств представлялось маловероятным сценарием. А в отношении Советского Союза, Гитлер побеспокоился заранее.

Лишь 3 сентября в 11—00 Англия, а в 17—00 Франция, объявили Германии войну. Мир затаил дыхание. Резко упало настроение в войсках вторжения и у немецкого населения. Один Гитлер сохранял спокойствие: «Если они и объявили нам войну, – убеждал он других, – то это для того, чтобы сохранить свое лицо, к тому же это еще не значит, что они будут воевать»