После Кровавого воскресенья хаос и анархия, проявляющиеся повсеместно в грабежах и насилиях, только нарастали. Начальник канцелярии министра Императорского двора генерал – лейтенант А.А. Мосолов так характеризовал царившую в верхах атмосферу: «Все признавали необходимость реформ, но почти никто не отдавал себе отчета в чем они должны были выразиться. Одни высказывались за введение либеральной конституции, другие – за создание совещательного органа, третьи- за диктатуру по назначению, а четвертые считали, что порядок и умиротворение должны быть водворены государем диктаторскими приемами».

В это время из Америки триумфатором вернулся С.Ю. Витте и всем стало казаться, что он «может все». С.Ю. Витте согласился принять пост председателя Совета министров только при условии одобрения предложенной им программы. Рекомендации С.Ю. Витте были одобрены и 17 октября 1905 года самодержец подписал манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». Он не был конституцией, а был декларацией намерений, где власть намечала перспективу преобразований, которые следовало реализовывать постепенно в атмосфере порядка. Была объявлена амнистия политическим заключенным, упразднялась цензура, сокращались, а с 1907 года отменялись размеры выкупных платежей для крестьян. В декабре 1905 года появился закон о выборах в Государственную Думу. Долго спорили сделать ли выборы свободными и прямыми, но из опасения победы на них безответственных демагогов, которых изберет население не искушенное в политическом искусстве, остановились на многоступенчатом варианте. Данный вариант давал преимущества состоятельным слоям населения, но с другой стороны гарантировал присутствие в Государственной думе действительных рабочих и крестьян, а не тех, кто лишь выступал от их имени.

Это было важно, потому что такими были практически все ведущие партии. Партия эсеров, позицирующая себя выразительницей чаяний крестьян, на 70% состояла из интеллигенции, на 25% из рабочих и только на 1,5% из крестьян. В руководстве её крестьян не было. Большевики и особенно меньшевики более чем на 90% состояли из интеллигенции, а также представителей имущих слоев. Ленин считал, что «партия – авангард рабочего класса», что партия должна «внести революционную теорию в рабочее движение», что партия «должна вести за собой пролетариат, а не плестись у него в хвосте». Это означало, что верхушка партии не столько учитывает чаяния рабочих, а они были в основном экономическими, сколько диктует «передовым» рабочим что им следует делать. «Передовые» рабочие должны беспрекословно все эти указания выполнять, в противном случае их перестанут считать «передовыми». При этом даже в самой верхушке большевиков отношения были далекими от демократии. В ЦК и других органах большевиков, группы, которые имели там временный перевес, для закрепления своего преимущества постоянно кооптировали угодных данной группе лиц, которые не были избраны соответствующим органом. Такова была ситуация в среде социалистов.

Среди либералов представителей рабочих и крестьян практически не было: Кадеты («партия народной свободы») и др. практически на 100% состояли из представителей интеллигенции, чиновничества и имущих слоев. Руководство всех партий не зависимо от ориентации полностью состояло из представителей имущих слоев и дворянства, и все они по – взрослому капризничали, потому что рвались к власти.

Царь предоставил главе правительства большие полномочия и ждал действий, но исполнительная власть была в состоянии паралича. Николай II писал матери: «У меня каждую неделю раз заседает Совет министров. Говорят много, но делают мало. Все боятся действовать смело, мне всегда приходится заставлять их и самого Витте быть решительнее. Никто у нас не привык брать на себя и все ждут приказаний, которые затем не любят выполнять». (10 ноября 1905 г)