Но, учитывая важность объявленного перестроечного движения и мои усилия по обновлению организации производства, газета может выступить в поддержку этих начинаний и даже показать районных руководителей как тормозящих перестроечные процессы, намеченные руководством партии. Для этого я в течение 2-3 дней должен изыскать 5 тысяч рублей и передать их корреспонденту. В качестве гарантии предлагал визит к главреду, во время которого тот должен подтвердить намерения одобрить в публикации начатые мною перемены. Я отказался от визита к главреду, пояснив, что у меня нет не только указанной суммы, но даже и в несколько раз меньшей.

Он настойчиво убеждал меня, что я не понимаю роли средств информации, и отказывался верить, что у приехавшего из богатой Кубани и проработавшего несколько лет председателем нет достойных сбережений. Не получив согласия пригрозил тяжёлыми последствиями.

Через некоторое время вышла разгромная статья в газете. Статья занимала половину полосы. В ней утверждалось, что я и жулик, и карьерист, и лукавый златоуст, и приспособленец. Были навешены буквально все ярлыки из имеющихся в тогдашнем арсенале. Кроме прочего, обвиняли ещё и в воровстве, потому что я, использовал для своих личных нужд полушубок, полученный колхозом в «Райсельхозтехнике», да еще и постельное бельё брал из колхоза (председательский дом самый большой, гостиницы не было и визитёров на ночлег приходилось приглашать к себе домой). В результате район инициировал освобождение меня от должности.

В этой эпопее меня поразило другое. Я не знал заранее и не ожидал, что новая организация производства начнёт процесс облагораживания ее участников. В этом глубинном колхозе оставались жить и работать не самые достойные люди. Процветали пьянки, безответственность, безалаберность в работе; отсутствовал интерес к политическим и общественным делам. У всех жителей такие подходы считались нормой и никем не осуждались. Апатия и безысходность царили в настроениях колхозников.

В новых условиях с удивлением стал замечать, что даже горькие пьяницы стали меньше пить и начали стесняться, если их замечали под хмельком на работе. Появился живой интерес к делам колхоза и к делам семейным. Организовались самодеятельные коллективы в колхозном клубе. Молодые соорудили волейбольную площадку и вечерами играли в мяч вместо поисков спиртного. Братья Варгины демонстрировали рекорды в гиревых упражнениях.

Я написал о своих наблюдениях Копачёву, и он пояснял, что в этой ситуации люди перерождаются внутренне, потому что в новой организации главное не материальная выгода, а общие цели, дружба, раскрепощённость, творческая составляющая и духовное удовлетворение.

Тем временем в стране уже было официально закреплено требование на пересмотр устаревших форм организации, признавались полезными рыночные механизмы, пропагандировались новые веяния. С высокой трибуны генсек М.С. Горбачев, объявил, что Пыталовский район Псковской области является форпостом применения новых арендных отношений, а первый секретарь Пыталовского района Воробьёв Н.Н. является «прорабом перестройки». Я поехал в Пыталово, встретился с Воробьёвым, рассказал ему об имеющемся у меня опыте и о разработках Копачёва. Он познакомил меня с ленинградским учёным Праустом, который при поддержке ВАСХНИЛ создал и возглавил в районе научную лабораторию, по внедрению передовых форм организации труда. Вместе они предложили мне переехать в район и возглавить один из совхозов для применения моего опыта на практике.

В совхозе «Светоч», являясь его директором, я стал активно посещать места отдыха рабочих и в перерывах рассказывать им о преимуществах новых способов организации труда. Но большого энтузиазма среди неторопливых и спокойных латгальцев я не замечал. Начал выявлять наиболее активных и предлагал им сформировать из их друзей и знакомых арендные коллективы, формирования которых настойчиво добивались районные власти и научная лаборатория. При этом силами лаборатории были разработаны нормативы по арендной плате, по нормам затрат, по нагрузке на члена коллектива и тому подобное. Пытаясь уговорить местных перейти с оплаты по нормам и расценкам на арендные отношения, в ходе обсуждений я не раз убеждался, что нормативы лаборатории не гарантируют наличие прибылей у арендаторов.