Он утверждал, что его система давным-давно, в предыдущем золотом веке, была универсальной, но до наших дней сохранилась только где-то в Гималаях, в мифическом подземном царстве под названием Агартха (сейчас обычно пишут Агарта), жители которого практикуют синархию и обладают уникальным уровнем научных знаний, намного превосходящим все, что есть на Западе[33]. Его изыскания оказали сильное влияние на исследователя Александра Барченко, с которым мы ближе познакомимся в следующей главе. Любопытно, что Сент-Ив также был сведущ в морской биологии и опубликовал трактат «Об использовании морских водорослей» (1879).

Кроме того, интересно, что Сент-Ив возлагал большие надежды на Россию. В книге «Миссия Индии», написанной в 1886 году, но опубликованной лишь после его смерти, он писал: «Глубоко религиозные чувства русских масс, их инстинктивный оккультизм, их язык, легенды, пророчества и герметическое толкование священных писаний, которого придерживаются некоторые секты – все эти многочисленные связи свидетельствуют об их интеллектуальном и социальном единстве с Азией»[34].

Более того, он написал царю открытое письмо, содержащее следующий совет относительно российской политики в Центральной Азии: «Государь, будьте осторожны, когда касаетесь Афганистана, и не вступайте на территорию этих амфиктионов, не произнеся древний пароль Царства Божьего…»

Он добавил, что «народы Центральной Азии испытывают большую симпатию к России и к ее суверену»[35].

Помимо упомянутых мной эзотерических групп, в России примерно в это время действовали и другие, в том числе общество «Сфинкс», орден рыцарей Грааля и Общество возрождения чистого знания, основанное в 1916 году[36].

Некоторые русские искали просветления в восточных религиях, особенно в буддизме. Их можно подразделить в основном на три группы. Первую составляли коренные буддисты монгольского происхождения – буряты, якуты и калмыки, которые практиковали тибетскую форму буддизма с ее сложными обрядами, богатой символикой и примесью элементов добуддийской религии Бон. Ко второй можно отнести проживающих в России буддистов из азиатских стран. Они, как правило, следовали более строгому буддизму Тхеравады, который подчеркивал самосовершенствование и очищение ума. Наконец, третья группа – это представители прозападной интеллигенции, которые принимали буддизм благодаря влиянием Лондона и Парижа, зачастую в сочетании с теософией. Этих людей иногда называли «теософо-буддистами»[37].

Рис. 1.3. Буддийский храм в Санкт-Петербурге, построенный незадолго до революции,

(См. также цветную вкладку 4). Wikimedia Commons.

В 1906 году царь предоставил аудиенцию выдающемуся тибетскому ламе Агвану Доржиеву, эмиссару тогдашнего далай-ламы XIII. При встрече Доржиев во второй раз попросил разрешения на строительство тибетского буддийского храма, или дацана, в Санкт-Петербурге. В то время никакого решения принято не было, но три года спустя царь дал свое позволение, отметив, что «буддисты в России должны чувствовать себя как под крылом могучего орла» (отсылка к российскому гербу). Это решение, несомненно, было связано с «Большой игрой» – борьбой между Россией и Великобританией за контроль над Центральной Азией. В 1903–1904 годах британские войска под командованием полковника Фрэнсиса Янгхасбэнда вторглись в Тибет и вынудили далай-ламу бежать в Монголию. Поэтому вполне понятно, что Доржиев предпочел сблизиться с русскими, которые были заинтересованы в сохранении позиций далай-ламы[38].

В строительство храма были вложены большие усилия и значительные средства. Его ориентировали на север, в направлении мифической страны Шамбалы, а у северной стены молитвенного зала установили главный алтарь с позолоченной алебастровой статуей Будды высотой около девяти футов. Входной фасад украсили традиционными буддийскими символами, главный из которых – Колесо Дхармы с восемью спицами. Наружные стены были облицованы плитками из гранита, ясеня и глазурованного кирпича различных цветов, и все было выдержано в стиле ар-нуво – Доржиев сознательно решил сделать здание и буддизм в целом привлекательными для российской публики. Интерьер дацана был оформлен в 1914–1915 годах под руководством художника Николая Рериха при содействии нескольких местных бурятских художников