В деревне, ставшей после Октября почти сплошь середняцкой, снова вырос и стал задавать тон жизни «кулак». На фоне голода прилавки магазинов, давно не видевшие никаких товаров, стали ломиться от их изобилия. Но купить их могли немногие. В стране царили разруха, безработица, нищета, беспризорщина. Нэпманы вовсе не стремились развивать производительные силы России, они занимались больше аферами и спекуляцией. Жизнь рабочего люда ничуть не улучшилась. Возобновилась эксплуатация одних другими. И чем жизнь трудящихся была хуже, тем легче было нэпманам навязывать им нищенскую оплату труда и звериные условия быта. С несчастными женщинами, нанимаемыми на работу, работодатели творили что хотели, а те не могли противиться, потому что получить любую работу считали за счастье.

Поворот к НЭПу – эта первая попытка «перестройки» в Советской России – тут же вызвал глубокий кризис в партии. Идейные коммунисты, не согласные с НЭПом, внешние проявления которого были для них омерзительными, тысячами выходили из рядов РКП, а то и кончали жизнь самоубийством. Идеи, что большевикам необходимо учиться торговать, идти на выучку к купцу и приказчику, не находили отклика у членов партии. Ведь Ильич никак не мог сказать народу о том, что Советской России, не ожидая революции на Западе, своими силами нужно пробиваться в клуб индустриальных держав.

Статьи Ленина с изложением новых задач партии, написанные, когда он уже находился на лечении в Горках, ЦК печатать не разрешал, а если вождь настаивал, то на места они направлялись с явно издевательскими инструктивными письмами, в которых указывалось на утрату им понимания происходящего и предписывалось не принимать его идеи всерьез. Это было полное политическое фиаско признанного вождя.

Взяв власть, все большевики оказались заложниками – поражение им всем грозило смертью. Дела их усложнялись еще и тем, что опасность для них исходила не только от прямых врагов, но и от своих однопартийцев – противников по идейным направлениям. Вначале идейные разногласия смертельной опасности для власти предержащей не представляли, но позже борьба обострилась, и с разгулом репрессий вопрос уже стоял так: кто кого?

Репрессии решали сложные вопросы противостояния хотя и не сразу, но кардинально. Репрессии (карательные меры) и терроризм (подавление противников насильственным путем) являются вполне легитимными мерами принуждения любого государства. Революции, осуществляемые насильственным путем, тем более без массовых репрессий не обходятся.

Те, кто стремится осуществить переворот, имеют, как правило, для этого веские основания, и в их намерениях ничего миролюбивого ожидать не приходится. Те, кто противится этому насилию, боясь потерять все, настроены также очень решительно. И тут получается борьба не на жизнь, а на смерть.

Беспощадность, которая была присуща всем революциям, когда они сталкивались с каким-либо сопротивлением, поистине несравнима ни с чем. Вот типичные факты. После победы Английской революции в 1648 году часть тогдашней Великобритании, Ирландия, не признала новой власти. Началась жесточайшая борьба. Англичане прибегли к таким средствам, как выкуривание (поджог мелколесья) и голодная блокада (поджог и истребление всего, что могло служить повстанцам продовольствием). После трех лет борьбы Ирландия лежала в развалинах. Население ее сократилось почти вдвое.

Через полтораста лет, во время Французской революции, примерно то же самое произошло в своеобразной области страны – Ванде, которая тоже сопротивлялась новой власти. Погиб 1 млн человек.