Это были решения ответственных людей. Когда, как упоминалось выше, Собор 1653 г. обсуждал прошение Богдана Хмельницкого, всем было ясно, что положительный ответ будет означать неизбежную войну с Польшей и Крымом, и многие участники Собора знали, что им придется принять в ней личное участие и, возможно, погибнуть. Мало того, это решение стало возможным благодаря голосам купечества: без их денег предприятие было бы обречено, – но торговые люди, как один, вызвались оплатить расходы. Не «бюджетными» деньгами, своими! А вот на царскую просьбу о согласии начать войну с турками за Азов (на нее требовалось, по смете, 221 тыс. руб.) участники Собора 1642 г. отвечали так уклончиво, что это был, по сути, отказ.

Земскими соборами решались вопросы избрания нового царя на царство. В 1584 г. Собор избрал Федора Иоанновича. Выборными царями были Борис Годунов, Василий Шуйский, Михаил Романов. В 1682 г. были выбраны царями-соправителями малолетние Иван и Петр. Земские соборы могли отрешить царя от власти, в 1610 г. это испытал на себе Василий Шуйский. Во время «безцарствия» именно Собор брал на себя полноту верховной власти в стране. После Смутного времени соборы занимались «устроением» государства.

Если иностранец приезжал в Москву из страны, имевшей представительный орган, он не просил объяснить, что такое Земский собор. Для поляка Филона Кмиты Собор 1580 г. – сейм. Англичанин Джером Горсей опознает Собор 1584 г. как парламент, ливонский дворянин Георг Брюнно называет Собор 1613 г. риксдагом, а немец И. – Г.Фоккеродт приходит к выводу, что это был «род сената». Вполне зеркально видит английский парламент Герасим Дохтуров, русский посланник в Англии в 1646 г.: «Сидят в двух палатах; в одной палате сидят бояре, в другой – выборные из мирских людей».

Английские бояре, о которых говорит Дохтуров, сидели в Палате лордов. Ее русским аналогом была Дума. Заседавшая по понедельникам, средам и пятницам, она не была «ручным» органом. Думские бояре не просто оглашали свои соображения, но и отстаивали их. Представления же о том, что бояре только и делали, что отбивали царям поклоны, пришли из дурных фильмов. Заседания проходили в прениях, достигавших порой большого накала. «Встречи», т. е. возражения царю, были обычным явлением. Об Иване III рассказывали, что он любил и даже поощрял «встречу». Из слов Ивана Грозного в письме Курбскому видно, что «встречи» в Думе его деда доходили до «поносных и укоризненных словес» государю. Думские решения завершались не только формулой «Великий государь говорил, а бояре приговорили». Они порой завершались, напоминает нам Д. С. Лихачев, иначе: «Великий государь говорил, а бояре не приговорили». Спорные вопросы вызывали «крик и шум велик и речи многие во боярех». Большинство решений принимались вообще без государя. Как ни удивительно, но было только два рода боярских «приговоров» (решений), которые всегда представлялись на царское утверждение, – о местнических спорах (о том, кто знатнее) и о наказаниях за тяжкие преступления, причем царь их обычно смягчал. Куда более важные, на современный взгляд, «приговоры» Думы не нуждались в утверждении царя.

Вплоть до петровских преобразований власть в России (исключая верховную власть государя и власть воевод в городах с уездами) была выборной. Она была представлена уездными, волостными и посадскими самоуправляющимися органами. Вполне демократическая процедура была у сельского «^ра», а в городах существовали свои структуры средневекового гражданского общества – «сотни» и слободы («слобода», кстати, – вариант слова «свобода») с выборными старостами.