Блокаду удалось прорвать. В Россию потекло главное для нее богатство – западноевропейские знания.
Как «невежда в политике» переиграл польского короля
Противники России предприняли всё, чтобы убедить англичан отказаться от сотрудничества с Москвой.
Любопытны письма польского короля Сигизмунда королеве Елизавете в 1567–1568 годах, где он сетует, что, используя торговлю с Англией, Россия получает не только вооружение, необходимое ей для войны, но и специалистов, распространяющих среди русских полезные сведения и технические знания.
13 марта 1568 года Сигизмунд пишет:
Мы видим, что московит, этот враг не только нашего царства временный, но и наследственный враг всех свободных народов, благодаря… недавно заведенному мореплаванию, обильно снабжается не только оружием, снарядами, связями, чему, как ни много всего этого, еще можно положить конец, но мы видим, что он снабжается именно художниками, которые не перестают выделывать для него оружие, снаряды и другие подобные вещи, до сих пор невиданные и неслыханные в той варварской стороне. И сверх того, что всего более заслуживает внимания, он снабжается сведениями о всех наших, даже сокровеннейших, намерениях, чтобы потом воспользоваться ими, чего не дай Бог, на гибель всем нашим. Зная все это, мы полагаем, не должно надеяться, чтобы мы оставили такое мореплавание свободным.
Последняя угроза британским морским волкам была, конечно, блефом и свидетельствует лишь об отчаянии короля Сигизмунда.
В другом письме всё то же:
Мы видим, что московит с каждым днем становится сильнее. До сих пор мы являлись победителями его потому только, что он дикарь в искусствах и невежда в политике. А если эти морские сообщения продолжатся, что останется ему неизвестным? С теми предметами, которые привозятся в Нарву и которые делают его все искуснее в военных делах, он будет, сохрани Бог, побивать или покорять всякого, кто станет ему противиться!
Какие донесения из Москвы ложились на стол обеспокоенного короля Сигизмунда, можно легко представить из записок некоего Роберта Беста, описавшего тогдашнюю обстановку при дворе Ивана Грозного:
Я думаю, в христианском мире нет государя, которого его подданные дворянского и простого сословия боялись бы больше и вместе с тем больше любили. Он не очень любит соколиную и псовую охоту и другие забавы, ни инструменты или музыку; но находит для себя благороднейшее наслаждение в двух вещах: во-первых, в богослужении – он, бесспорно, очень усерден в своей вере, и, во-вторых, как бы покорить и завоевать своих неприятелей.
Далее Бест подробнейшим образом рассказывает о ежегодных стрельбах из нового оружия, проводившихся в Москве: орудия палили в специально выстроенные деревянные дома, заполненные землей, а из ружей стреляли по ледяным глыбам, также специально подготовленным для этого случая. Стрельбы проходили под контролем царя, государь внимательно оценивал результаты испытаний. Если верить Бесту, то в каждом таком испытании принимали участие до пяти тысяч (!) стрелков. Понятно, что подобная информация из Московии не могла не беспокоить ее противников.
Протесты Сигизмунда впечатления на Англию не производили: очевидная выгодность торговли с Россией, а через нее и с другими партнерами перевешивала любые аргументы польского короля. Если Ватикан в то время был обеспокоен вопросом церковной унии с русскими, а Польшу тревожили вопросы военные и политические, то Англию интересовала в России исключительно торговля.
В Москве все это прекрасно понимали. Русский царь, «невежда в политике», по словам Сигизмунда, явно переиграл польского короля.