Понятие финансового кризиса, понимаемое в широком смысле, означает ситуацию, при которой финансовые рынки подвергаются серьезной дестабилизации. Симптомом ее являются, прежде всего, нарушения в функционировании биржи и падение важных финансовых институтов. Можно выделить несколько вариантов такого типа кризиса [10, c. 74–75]:

– валютный кризис – проявляется в значительной девальвации (либо обесценивании) валюты, обычно под влиянием спекулятивной атаки;

– банковский кризис – массовое изъятие депозитов их владельцами, приостановка банками исполнения своих обязательств, волна банкротств;

– системный финансовый кризис – дестабилизация финансовых рынков настолько значительная, что дело доходит до серьезных нарушений в реальной сфере;

– кризис внешней задолженности – отсутствие возможности обслуживания данным государством (или группой государств) своего внешнего долга.

Современная международная финансовая система функционирует в условиях развитой либерализации, основываясь на принципе саморегуляции, соответствующей доктрине неолиберализма. Вместе с тем для нее, как правило, характерна склонность к экспансии, выражением которой является чрезвычайно динамичное развитие финансовых инструментов и банковских продуктов, настолько сложных, что они становятся непонятными для клиентов [20]. В ситуации, когда «финансовые субъекты продолжают осуществлять внебалансовые операции, а множество финансовых организаций не подлежит никакому контролю, никто в полной мере не контролирует риск, которому подвергается финансовый рынок» [12]. В комплексе с непрозрачностью структур собственности и гигантскими размерами оборотов (уже в начале XXI в. ежедневные транзакции оценивались в 1 блн. долл.) это приводило к неполноте информации, ее деформированию и асимметричности (доступности только для избранных). Как утверждает Дж. Стиглиц, в таких условиях не может быть и речи об эффективной деятельности так называемой невидимой руки рынка [22, с. 61–102]. Очевидно, что дефицит необходимой информации весьма затрудняет анализ процессов, происходящих в этой системе. Это влечет за собой своеобразную беспомощность исследователей, проявляющуюся, в частности, в даваемых ими прогнозах, весьма отличающихся друг от друга.

Нынешний глобальный финансовый кризис – явление специфическое, не имеющее аналогов в прошлом [4]. Встречающиеся в литературе попытки сравнения его с великим экономическим кризисом межвоенного периода малопродуктивны с познавательной точки зрения, ибо у этих кризисов мало общего, различий же значительно больше10. Начало нынешнего кризиса связывают обычно с громким банкротством американского банка Lehman Brothers 15 сентября 2008 г., однако тревожные признаки дестабилизации финансового сектора в крупнейшем государстве мира – Соединенных Штатах – проявились уже в конце лета 2007 г. Быстрая интервенция Федеральной резервной системы (ФРС) смогла их нейтрализовать, но ненадолго: уже в 2008 г. внезапно обрушился рынок ипотечных кредитов, в частности так называемых кредитов subprime, которые в предшествующие годы росли в бешеном темпе11. Одновременно лопнул «спекулятивный пузырь» на рынке недвижимости и царящий на нем до этого момента оптимизм сменился паникой. Дело дошло до серьезных потрясений в финансовом секторе12: банкротства нескольких крупных американских банков (вышеупомянутого Lehman Brothers, IndyMac, Bearn Sterns), поглощение конкурентами (Meryl Lynch) и даже национализация (Fannie Mae, Fredie Mac, британского Northern Rock). Кризис в финансовом секторе быстро распространился на реальную сферу: упали инвестиционные и потребительские запросы, снизилось производство, выросла безработица. В глобальной экономике эти явления быстро распространились по всему миру. Уже в 2008 г. они проявились в Европейском союзе и Центральной и Восточной Европе, приведя вначале к замедлению экономического роста, потом к рецессии, после которой наступил период очень слабого роста, а в последнее время (август 2012) наступило очередное ухудшение. Прогнозы на ближайшее время неутешительны, многие экономисты предсказывают наступление новой, более сильной волны кризиса, причем, возможно, не последней.