Перед Россией по-прежнему стоят модернизационные задачи, решение которых может обеспечить только государство. Это связано с тем, что практически на протяжении всей истории России государство было не только властно-организующим началом, но и особой духовной сущностью. Поэтому оно всегда претендовало на роль выразителя интересов и потребностей всего общества и в большей или меньшей степени ее выполняло. Основой самобытности российского политического развития выступало понимание места, роли и значения государства в жизни общества, отношение к нему и его политике. Россия возникла как страна, где интересы государства были важнее интересов доминирующих национальных групп, классов, сословий, династических интересов и т.д. Роль государства по отношению ко всем сферам общественной жизни была в дореволюционной России исключительно велика. Еще более она возросла в советский период истории России, когда партийно-государственный аппарат попытался поставить под свой контроль практически все стороны общественной и личной жизни. Российское государство, как правило, выступало определяющим элементом всей социальной системы, и именно его активность обеспечивала модернизацию общества. А отношение к государству всегда было главным критерием идейно-политической идентификации граждан.

Таким образом, вырисовывается принципиально иная модель взаимоотношений личности и государства, личности и общества, нежели существующая на Западе, где государство выступает гарантом интересов, прежде всего личности в ее взаимоотношениях с обществом. Российская модель, имеющая в качестве отправной точки общность, а не отдельную личность, предполагает тем самым приоритет интересов общества, выразителем которых выступает государство. Поэтому очевидно, что западные образцы государственности, будучи трансплантированными, весьма тяжело институциализируются в России с ее органическими социокультурными и политическими традициями.

В современных условиях эти приоритеты сохраняют свое значение, поскольку нынешняя организация государственного управления в общем-то соответствует интересам большинства граждан и сформированная «властная вертикаль» не вызывает отторжения в массовом сознании. Более того, наибольшее доверие со стороны граждан проявляется именно к вертикали власти (в первую очередь к президенту, в меньшей степени к правительству, губернаторам, ФСБ и армии) – но не к институтам гражданского общества и публичным институтам государства.

До настоящего времени российское общество достаточно спокойно воспринимало жесткие меры «верхов» по укреплению государства и формированию в стране моноцентрической власти, рассматривая их как необходимые на данный момент. По данным эмпирических исследований, для большинства населения этакратическая модель общества по-прежнему представляется оптимальной, более того она выступает как нормативная модель. И нашим согражданам совершенно неважно авторитарна или, наоборот, демократична власть; главное, чтобы она была эффективной и действовала в интересах общества как целого. Государственнические убеждения россиян можно рассматривать как традиционные, патерналистские, как просто отсталые, но они являются реальностью и с ними надо считаться. Это, конечно, можно объяснять и «самодержавной политической культурой», но факт остается фактом – общество позитивно восприняло реформы минувшего десятилетия, что подтверждается высоким рейтингом их инициатора.

Результатом реформ 90-х годов стало не только резкое ослабление государства, но и социокультурный раскол общества, в основе которого лежат расхождения россиян в ценностных представлениях об общественном идеале и о реальном обществе. В ситуации нынешнего социокультурного раскола именно верховная государственная власть скрепляет общество, удерживает вместе его составляющие, воспроизводя традиционный для России принцип социальной интеграции «сверху-вниз».