Указанная картина имущественного расслоения, впрочем, не показывает, насколько острым является существующее положение вещей, ведь если какая-то часть населения является очень богатой, то это не означает, что менее обеспеченные должны непременно быть бедняками. Для общей оценки социальной напряженности в сфере материального обеспечения следует использовать показатель отклонения доли наименее обеспеченной части населения от доли ее доходов. В частности, если предположить, что вся денежная масса индивидуальных доходов в государстве в расчете на душу населения соответствует приемлемому уровню материального обеспечения, то, следовательно, отклонение от этого уровня какой-либо категории населения в сторону меньших доходов свидетельствует о недостаточном обеспечении. Исходя из этого, в данном исследовании подсчитано отклонение многолетних денежных доходов 20 % наименее обеспеченного населения от уровня 20 % «богатых». Подсчет показывает, что наиболее низким от теоретически равного уровня доходов, а следовательно, не только социально несправедливым, но и наиболее критическим с точки зрения материальных основ жизни является доход наименее обеспеченной части населения Центрального ФО – доходы ниже на 14,5 %. Также низкими доходами отличается аналогичная категория населения в Сибирском ФО – дефицит доходов составляет 14 %. В остальных федеральных округах дефицит доходов наименее обеспеченной части населения несколько ниже, но не менее 13 %, причем наименьший дефицит доходов – в Северо-Кавказском ФО. Последнее свидетельствует о том, что общественно-политическая риторика по поводу Северного Кавказа как самой бедной части России не вполне соответствует действительности.

В подтверждение следует также привести данные о десятилетней тенденции роста реальных денежных доходов. Такие доходы в 2001–2009 гг. росли опережающими темпами именно в Северо-Кавказском ФО, где в среднем за год реальные денежные доходы населения увеличивались на 15 %, в то время как в остальных федеральных округах, включая и Южный ФО, прирост доходов составлял 9–10 %.

О различиях в уровне социального комфорта можно судить по многим параметрам, хотя общепринятой методики не существует. Как правило, в аналитических целях используют данные об обеспеченности населения определенным набором жилищно-бытовых удобств. Представляется, что такие индикаторы «объективного» свойства следует дополнять параметрами, которые можно интерпретировать с точки зрения общественного восприятия. К таковым параметрам относятся данные о росте потребительских цен в сопоставлении с доходами потребителей. Если, к примеру, в одном из регионов доходы населения высокие, но они растут медленнее по отношению к росту цен, а в другом регионе рост доходов опережает рост цен, хотя изначально доходы населения не являются высокими, то в первом случае социальная напряженность может быть выше, чем во втором. За последние годы рост цен на продукты питания (минимальный набор) существенно опережал рост денежных доходов населения в большинстве федеральных округов России. Наибольший разрыв наблюдался в Дальневосточном ФО. Значительное опережение потребительских цен сравнительно с доходами населения происходило в Уральском, Северо-Западном и Центральном федеральных округах. Естественно, для населения названных территорий ситуация с ценами и зарплатой не выглядела привлекательной, и в данном случае социальный дискомфорт очевиден. В других федеральных округах ситуация несколько лучше, однако лишь в Приволжском ФО опережение потребительских цен на основные продукты питания было незначительным. Единственный федеральный округ, где реальные денежные доходы населения не отставали, а наоборот, росли опережающими темпами по отношению к указанным потребительским ценам, – Северо-Кавказский. Это свидетельствует о значительном потенциале общественного развития и перспективах улучшения социального климата на Северном Кавказе.