Изменилась ли ситуация сегодня? С грустью приходится констатировать, что в главном она осталась прежней – «национализирования» демократии не произошло. Демократический идеал в его классическом виде и сегодня отвечает культурному кругозору и потребностям достаточно узкого социального слоя – научно-технической и гуманитарной интеллигенции, людей свободных профессий (врачей, юристов, деятелей культуры и т.д.), высших слоев государственных чиновников, части менеджеров, включенных благодаря образованию и положению в систему более широких кyльтypныx oтнoшений.

Чтo же касается основной массы народа, то для нее слово «демократия» до сих пор расшифровывается главным образом в терминах материальной (социальной) справедливости. А как раз эта-то справедливость на первых порах была грубо растоптана реформаторами 1990-х годов. Для пришедших во власть либералов-рыночников социальная справедливость была сродни нравственному предрассудку, коренившемуся в коммунистическом прошлом. С политикой радикальных экономических перемен этот «предрассудок» не имел, по их мнению, ничего общего. Либералам 1990-х годов повезло: за свое непонимание они отделались только потерей власти, так и не поняв, что страна благодаря их политике была подведена к краю пропасти. Новые лидеры пошли уже другим путем, сделав ставку на регулирование рынка силами государства, говоря (к сожалению, иногда только говоря) о социальной политике и социально ориентированной экономике.

Идея демократии разделяет судьбу общих, абстрактных идей, которые пережили несколько эпох, всякий раз наполняясь новым конкретным содержанием. Соответственно облик и характер демократической идеологии, задачи, решение которых она имеет в виду, могут быть поняты лишь в результате анализа специфических и сложных условий, придавших ей значимость и смысл.

Если говорить о сегодняшнем историческом этапе не только России, но и западного мира, то приходится констатировать, что вместе с ростом самодостаточности экономических процессов уменьшается активная роль специфически социальной сферы, которая все больше приспосабливается к нуждам экономического социума и все менее способна к реализации гуманистических целей. В России эта глобальная тенденция проявилась в полной победе «экономического либерализма» над либерализмом в собственном смысле этого слова, видевшем в свободе и демократии средства обеспечить всем людям полное развитие их личности, в эрозии идеи гражданственности, в «колонизации» общественного частным, в растущем безразличии людей к решению долгосрочных задач.

Что из этого следует? Прежде всего, думается, речь должна идти о модификации форм и методов борьбы за демократию.

На первый взгляд, задача демократизации существующего политического и общественного строя России кажется простой и элементарной. Однако проблема в том, что средства ее решения в конце XX – начале XXI в. уже не могут быть простыми, а тем более элементарными. Ведь вследствие коренного изменения условий, внешних и внутренних, процессы, способные привести к построению в России демократического общества, существенно отличаются от тех, которые происходили в свое время в Западной Европе, да и в самом нашем обществе.

Когда-то демократия в ее радикальных вариантах означала доминирование народа над привилегированными классами, большинства над меньшинством; в умеренных версиях она исходила из единства всех слоев общества на базе консенсуса разных интересов. Демократическая парадигма строилась на постулате о том, что народ является высшей инстанцией и мерилом истинности всякой политической теории, что именно народ выступает субъектом истории, ее главной движущей силой, и его действия по определению носят прогрессивный характер. Предполагалось, что любой частный интерес должен в конце концов уступить место общему, народному. Возможность суммирования индивидуальностей в «общем деле», идея гражданственности не подвергались никакому сомнению – считалось, что гражданин совместно с другими гражданами в состоянии самостоятельно, без посредников определить права и обязанности, привилегии и обязательства членов соответствующего общества.