– либо оправдывая верующих, причисляющих себя к этому направлению, при этом дистанцируясь от них: “Ваххабизм – это течение ислама… Это не учение, которое призывает, к… плохому, нечеловеческому. Такое же течение, которое призывает верить в Аллаха, и нет там особой такой плохой стороны, чтобы противоречила той жизни, в которой мы живем. То, что там призывает, это все то, что полезно человеку” (Казань, 2000, жен., 22 г.);

– либо указывая на то, что слово “ваххабизм” стало удобным маркером всех несогласных и экстремистски настроенных групп, которые не имеют ничего общего с “настоящими мусульманами”»25.

P.M. Мухаметшин во время пресс-конференции, организованной электронной газетой «Бизнес онлайн», также говорил о сложности определения идеологической направленности религиозных взглядов современной молодежи: «Когда молодому человеку говорят, что он – салафит, он обижается, потому что таковым себя не считает. Может быть, в каких-то вопросах он придерживается ханафитского мазхаба, но некоторые мировоззренческие аспекты у него сложились под влиянием других учений. Поэтому богословская картина очень пестрая, – они считают себя ханафитами, считают себя правыми. Хотя в каких-то вопросах они совершенно не ханафиты. И в этом заключается основная проблема, которая осложняет работу с ними»26.

Фактический уход с политической арены татарского национального движения, вытеснение национальной составляющей исламистской, нарастание конфликта между традиционалистами-бабаями и салафитизированной молодежью происходят параллельно с усилением экстремистской агитации на интернет-форумах и в социальных сетях.

Таким образом, Татарстан постепенно становится ареной столкновения традиционной для татар формы ислама – толерантного ханафитского мазхаба и привнесенных из-за рубежа радикальных течений религиозного фундаментализма. В течение последних лет на территории республики произошло несколько преступлений, связанных с деятельностью экстремистских групп. В основном это члены Казанской ячейки международной террористической организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», приверженцы идеологии «Ат-такфир валь-хиджра». Были выявлены также факты деятельности на территории республики сторонников радикальных течений в исламе «Ахль ас-Сунна (Последователи сунны)», «Таблиги Джамаат», салафитского движения в исламе27. Наивысшей точкой религиозного противостояния стали произошедшее в Казани 19 июля 2012 г. покушение на жизнь председателя Духовного управления мусульман Илдуса Файзова и убийство его экс-заместителя Валиуллы Якупова, которые были приверженцами традиционной для татар школы ханафитского мазхаба и решительными противниками радикальных форм зарубежного ислама и проводили политику деваххабизации республиканского религиозного пространства.

На внеочередном заседании Госсовета, собравшемся после этого трагического события, вице-премьер правительства Татар-стана А. Сафаров заявил: «Произошедшие в Казани 19 июля события должны всех нас мобилизовать. Только при тесном взаимодействии религиозных организаций, органов государственной и муниципальной власти, а также институтов гражданского общества и СМИ можно добиться позитивных результатов, обеспечить мир, спокойствие и благополучие татарстанцев». Он отметил, что следует добиваться формирования общего понимания ситуации, вести совместную целенаправленную работу – силами государства и всего общества28.

Сможет ли традиционная для татар форма ислама выступить в этой ситуации сдерживающим фактором процессов радикализации? Здесь еще раз уместно напомнить о том, что именно в рамках этого ханафитского мазхаба «татарский» ислам функционировал с довольно заметным этническим компонентом, который помог ему выстроить гибкую модель, сочетающую приспособляемость и выживание. «Татарский» ислам – по сравнению с «северокавказским» – действительно более толерантный, не случайно его иногда называют евроисламом. В отличие от радикального исламизма, традиционному для татар исламу ханафитского мазхаба свойственны лояльность к российскому светскому государству, уважительное отношение к другим традиционным конфессиям, сформировавшиеся благодаря многовековому опыту совместного проживания в инорелигиозной среде.