Однако этой тенденции – снижению степени суверенности независимых государств – противостоит другая тенденция глобализации XXI в.: нарастающий конфликт между национальными интересами государства и глобализацией, конфликт, который будет особенно острым в политической сфере. В конце ХХ в. казалось, что роль государства-нации начинает ослабевать по мере развития экономического аспекта глобализации, усиления экономической взаимозависимости стран, возрастания роли ТНК, складывания международных финансовых рынков, интернационализации капитала и бизнеса. Демонтаж государства-нации казался неизбежным и делом ближайшего будущего. Однако по мере передачи все большего числа функций государства на наднациональный уровень становилось все более очевидным, что есть ряд серьезных проблем, которые в рамках межгосударственных структур (ООН, ОБСЕ, Европарламент и т.д.) решить невозможно.

Это вопросы и задачи, которые затрагивают национальные интересы той или иной страны и решение которых остается прерогативой именно национального государства.

Поэтому ожидаемого размывания или даже упадка государства пока не состоялось и оно вряд ли состоится в обозримом будущем. Похороны государства прошли преждевременно, и траурный марш прозвучал невпопад.

Убедительным доказательством является тенденция политического развития России в XXI в. Укрепление «властной вертикали» и другие политико-административные реформы в нашей стране привели к укреплению роли государства в экономической, политической и других сферах жизнедеятельности общества. Это можно было бы считать феноменом России, если бы не убедительные примеры не только Китая, стран Юго-Восточной Азии, но и ряда успешно развивающихся государств постсоветского пространства.

Учитывая несостоявшийся пока тренд размывания государства, очевидно, исследователям следует пересмотреть некоторые свои прогнозы развития глобализационных политических процессов.

Остается предметом споров и размышлений проблема национальных интересов государства в глобальном мире.

Так, например, А.Н. Чумаков считает, что страны «проводят эгоистическую внешнюю политику, ориентируясь в первую очередь на свои национальные и сугубо личные интересы» [Чумаков 2013: 26]. Он характеризует попытки страны отстаивать свои интересы в формирующемся целостном глобальном мире, мире «единого человечества», где «в интересах устойчивого развития всего человечества на планете должны установиться не только общие для всех принципы и правила совместной жизни, но и общая ответственность за судьбу каждого человека», как проявление эгоизма [там же].

Однако уже сегодня очевидно, что государства в ближайшем будущем не смогут отказаться от защиты своих национальных интересов ради будущего «единства человечества».

Поэтому национальный интерес является объективным ограничителем процесса политической глобализации. Это препятствие далее, возможно, будет устранено, но постепенно, по мере поиска баланса национальных интересов каждой страны и глобальной системы политической взаимозависимости и соподчиненности государств глобального мира.

Глобальный финансово-экономический кризис обнаружил еще одну любопытную тенденцию глобализации – востребованность и конкурентоспособность авторитарных государств.

В процессе всемирных экономических кризисов ряд государств, политическую систему которых принято именовать авторитарной, продемонстрировали свою экономическую и политическую эффективность и показали себя достойными конкурентами европейских демократических государств.