Вместе с тем глобальная геополитическая ситуация оказывает влияние и на внутреннюю ситуацию субъектов глобальной политики. Возникает тенденция подчинения внутренней политики реализации глобальных геополитических целей. Это отчетливо проявилось в политике американской администрации в годы президентства Рональда Рейгана и Джорджа Буша. Именно в эти годы возникает специфический альянс между неолиберальным государством свободного рынка и моральным фундаментализмом. Процесс принятия правительственных решений начинает определяться религиозно-подобной претензией на безусловное превосходство. При этом культурное превосходство толкуется весьма широко как качество «правильной» цивилизации, присваивающей право монопольного обладания истиной бытия. В этой ситуации сохранение принципов демократии внутри страны и в системе международных отношений зависит от наличия эмоционально сильного мотива добровольного подчинения общим правилам участников глобального взаимодействия. Поскольку внутренняя жизнь государств-наций и международная жизнь характеризуется сосуществованием разных этносов и рас, то выявление мотива принятия общих правил, позволяющих подавлять непосредственные интересы и чувства, подчинять их интересам блага целого – это не простой «расчет», а большая идея, наполненная смыслом, рождающим великий эмоциональный подъем. Под воздействием идеологии биодуховной расы большая идея приобретает радикальную де-структивную форму нового идеологического крестового похода.

На этой основе происходит осмысление путей разрушения исламизма не только как террористической идеи, но и как религии. Для этого считалось необходимым показать, что исламизм – это дорога унижения и поражения, а не широкий путь к славе, концепция, несовместимая с европеизмом, предприятие универсального идеологического доминирования.

Со своей стороны идеологи радикального ислама делают акцент на нравственных несовершенствах Запада, его духовной «пустоте» и глобальных претензиях на духовное разоружение мусульманской цивилизации.

Проблема формулируется таким образом, что ее решение влечет за собой практическое заключение: «или-или», или «мы», или «они». Очевидно, что это путь обострения расового противостояния. Формируемая идеологическая дихотомия не соответствует реальным процессам.

Этническое меньшинство претерпевает изменения, но оно влияет и на изменение внутренней сущности большинства. Постепенно формируется новое расовое качество, идет процесс образования всечеловека, удерживающего мировое культурное и биологическое различие.

Вместе с тем возникает вопрос, каким образом разрядить заложенную под современный мир биодуховную бомбу? Может быть, следует положиться на материальное всесилие рынка как стихийного механизма гармонизации межрасовых и межэтнических отношений? Может ли рынок стать основанием общенациональной самоидентификации или необходима какая-то иная основа органического объединения в форме общего самосознания? Эта неясность и продолжает оставаться источником многих непростых проблем. Рынок питает коррупцию, вывоз капитала из страны, расточительное отношение к природным ресурсам, пренебрежительное отношение к экологическим проблемам. Так он разрушает истину пути. Эти негативные тенденции массовое сознание связывает с этическими и расовыми характеристиками представителей крупного бизнеса и бюрократического аппарата. Даже в условиях современных культурных рынков расовые проблемы вдруг становятся «непреодолимыми».

Расизм начинает казаться истиной нашего времени. Вот чем опасен феномен Андерса Брейвика в Норвегии и событий в Англии в августе 2011 г. Аналогичные симптомы возникли и в Германии. Естественно возникает вопрос: как «работают» известные философские концепции применительно к толкованию современных расовых проблем? Открывают ли они перспективу окончательного и бесповоротного преодоления расизма?