В таком ключе смыслообразующим ядром стратегического проектирования и дальнейшей эволюции Содружества Независимых Государств могла бы стать интеграция как способ становления и свободного развития исторически сложившегося суперрегионального альянса новых независимых государств с целью формирования и динамичного воспроизводства высокого качества жизни и достижения глобальной конкурентоспособности на основе синтеза общецивилизационных достижений и уникальных культурных ценностей наших народов. Такая сверхзадача – отчасти «зов предков», общей исторической судьбы, но главное – это зов Современности.

Такова идеал-типическая картина перспективной эволюции постсоветского пространства. Но его реалии пока более contra, чем pro, этой траектории. Когда размышляешь над вялотекущими метаморфозами СНГ, поневоле вспоминается известный в психологии феномен «расщепленного сознания» – состояния пациента одновременно в разных мирах: реальном и идеальном. Парадокс «расщепленного» сознания в том, что его носитель не знает, какой из этих миров адекватен его интересам и ценностям, и действует по принципу ситуационной пользы «годится – молиться, не годится – горшки покрывать».

Такой феномен вписывается в более широкую картину противоречивой реальности, в которой действующие факторы уравновешиваются относительно друг друга. Это «противодействующие влияния», ослабляющие и даже способные парализовать действие общего закона. В конечном счете общественные законы «не имеют иной реальности, кроме как в приближении, в тенденции, но не в непосредственной действительности. Это происходит отчасти потому, что их действие перекрещивается с одновременным действием других законов». Во многом стагнация России на постсоветском пространстве также спровоцировала разнонаправленностъ и неопределенность интересов его участников. Эти тенденции нашли свое выражение в разноцелевой фрагментации содружества, ограничении его субъектов пределами сотрудничества или «партнерства». Лишь на конференции «Пять лет спустя после распада СССР и будущее содружества» (Минск, 1997) впервые был отмечен парадокс: всякая интеграция – сотрудничество, но далеко не всякое сотрудничество – интеграция.

Интеграция (от лат. integer – полный, целый, ненарушенный) – ведущий принцип действительно союзных отношений. Это способ достижения общности как целостности или внутренней, органичной взаимосвязи своих составных. Такая целостная взаимосвязь создает так называемый синергетический эффект (греч. synergeia – сотрудничество, содружество), который не только намного больше своих слагаемых, но и качественно иной в сравнении с их суммой. Однако реалии самой емкой из евразийских структур – СНГ пока далеки от такого императива. Характерно, что в идеале наиболее «продвинутая» структура – Союзное государство Россия-Беларусь – вообще не называется среди структур СНГ. Такая «фигура умолчания» подтверждает, что «для танго нужны двое». А. Лукашенко заявил о союзе так: это «долгострой, незавершенный проект, но не провал и не утопия»; а 9 мая 2009 г. в речи, посвященной Великой Победе, президент Беларуси впервые говорил об «особых отношениях» Республики Беларусь и России во множественном числе как о «союзных государствах» и предупредил, что «к совершенно обратному эффекту может привести синдром тяжеловесной “державности” в отношениях с близкими». В свою очередь Д.А. Медведев во время выступления в Принстонском университете (2009) на вопрос об отношении России к Беларуси как к «старшей сестре» сдержанно ответил, что она – «просто сестра». Если она просто подобна другим «сестрам» по СНГ, но одновременно поддерживаются иллюзии (и расходы!) Союзного государства – это типичный синдром расщепленного сознания. Фактически (пока опуская военную составляющую) перед нами парадокс союза без союзников. Дилемма такова: или Беларусь – все же не «просто сестра», и тогда проект Союзного государства должен обретать модельную зрелость в наднациональном парламенте, единой валюте и др. вплоть до создания конфедерации двух государств, или союз – жертва «тяжеловесной» великодержавности и должен быть денонсирован.