В книге «Социальная справедливость в исламе», где Кутб разрабатывает краеугольные социальные установки своей радикальной доктрины, утверждается, что все общественные проблемы разрешимы только на основе Корана. Ислам опирается на принцип социальной солидарности и приоритет общественных интересов, сбалансированных с личными интересами членов общины. Ислам и социализм, по его мнению, – это две непримиримые системы взглядов и образа жизни. Социализм, коммунизм и капитализм относятся к высшей ступени «джахилийи», поскольку эти мировоззрения исходят из приоритета материального над духовным, тогда как в исламе упор делается на соединении всех духовных, моральных и социально-экономических элементов, определяющих жизнь человека, социальные условия, материальный достаток.

Развивая идеи Кутба, Абд ас-Салям Фараг, основатель ультра-радикальной египетской организации «Аль-Джихад», разработал фанатическую доктрину, которая стала идеологической платформой деятельности многих современных террористических групп. В своей доктрине он агитировал убивать мусульман, которые игнорируют нормы шариата, призывал к вооруженной борьбе с властями, с идолопоклонством, с приверженцами других религий, с неверующими. Фараг утверждал, что вероотступник хуже неверующего, «с ним нужно воевать, пока он не вернется к Суду Аллаха и его посланника и не перестанет судить ни в большом, ни в малом другим судом» (Малашенко А.В. «Неприятие фундаментализма как его зеркальное отражение», НГ-религия, 1997, 25 дек.).

Логика современного радикального ислама базируется на теологической модели, отождествляющей суть ислама с ее буквальным выражением. Эта модель, исходящая из концепции Абд аль-Ваххаба и его сподвижников, сегодня модернизирована при помощи новых идей и расстановок акцентов, которые усиливают ее политическую составляющую. Способы и методы аргументации своих взглядов у адептов радикального ислама примитивны, они создают лишь видимость истинности и обоснованности концептуальных положений. Подкрепляя собственные идеи и домыслы произвольными ссылками на Коран и Сунну, они пошли по пути упрощения и искажения авторитарных источников ислама.

Подобное упрощение нашло свое выражение в таком расширенном толковании понятия «враг ислама», что в эту категорию оказались включенными все, кто не разделяет взгляды радикалов. Понятно, что радикальное религиозное рвение должно быть на кого-то направлено, что оно требует четкого разделения на «чужих» и «своих», «образа врага». Поэтому радикальная идеология и представляет большинство мусульман вероотступниками, наносящими еще больший вред религии, чем открытые враги ислама. Не имеет значения, называют ли они себя мусульманами или нет, определяющим здесь оказывается отношение мусульманина именно к радикальной трактовке мусульманской веры и ее авторитарных источников. Таким образом, идеологи радикализма объявляют врагами истинной религии всех, кто не разделяет их примитивные мировоззренческие представления и ви́дение религиозного культа.

Мы можем утверждать, что исламский радикализм сегодня находится в целом в стороне от магистральной линии развития исламской цивилизации. Это подтверждается тем, что наиболее распространенные формы бытия ислама в XX в. в период активизации радикальных религиозных течений не мешали экономической и социально-политической модернизации исламского общества. Важным направлением модернизации исламского мира оставался поиск путей сочетания традиционных исламских ценностей с социально-политическими и иными доктринами, распространенными на Западе. Как отмечает А. Игнатенко («Центральная Азия и Кавказ», 2001, № 1), на протяжении 60-х – начала 70-х годов в ряде арабских стран стал формироваться «прогрессистский политический ислам», «ислам, тяготеющий к социализму» и, более того, «прогрессистский, даже социалистический ислам».