Правда, вздыхают старожилы ЕС, к которым причисляет себя и Великобритания, с вступлением в ЕС все большего числа государств, согласно классической теории, достижение оптимального результата становится все менее вероятным. Почему, достаточно очевидно.

Становится больше не только разброс интересов. Усиливается разрыв также между политическими культурами, традициями, стратегиями, привычками, предпочтениями и т. д. Возникает слишком много предпосылок для возникновения мини-конфликтов, связанных с противостоянием отдельных стран, интересов, индивидуальностей.

Возрастает пропасть между оптимальным и возможным результатами. Становится все более сложным определить, при каких условиях выигрывают все и в какой степени.

Кроме того, логичное и непротиворечивое построение институциональной системы ЕС до сих пор отсутствует. С помощью Лиссабонского договора какие-то проблемы удалось снять. Однако новые возникли. Пожалуй, даже еще более сложные.

Ничего не изменилось и в освещении переговоров на национальном уровне. По-прежнему все достижения государства и политики приписывают себе. Все неудачи сваливают на Брюссель.

С учетом этого в ЕС разработаны многочисленные меры, направленные на то, чтобы усилить «договороспособность» стран-членов. Некоторые из них уже активно проводятся в жизнь. К их числу относятся, в первую очередь, расширение каналов обмена информацией, совершенствование коммуникационных практик, разъяснительная работа и т. д.

Акцент делается на предварительную рутинную подготовку решений по большинству вопросов. Как следствие, львиная доля вопросов, вносимых в повестку дня министерских встреч, не нуждаются в дополнительном обсуждении и утверждаются без него. Еще один осознанный выбор – ЕС стремится не загонять себя в тупик. Он обходит стороной вопросы, по которым согласие заведомо невозможно. К их числу относятся чаще всего те, которые являются для отдельных государств слишком важными и болезненными. Это, например, монополия на ОМП и сходные.

Особенно довольны в Великобритании, похоже, тем, как идут переговоры внутри ЕС по финансовым вопросам, и тем, о чем удалось договориться по поводу общей стратегии экономического развития.

Когда европейцы говорят о Программе 2020, они имеют в виду только и исключительно амбициозные документы ЕС, корректирующие Лиссабонскую стратегию. Англичане называют так и свою собственную Программу реформ 2020. Она имеет национальный охват. Вместе с тем ее стержнем является безусловная поддержка идеологии и приоритетов того, что собирается делать все интеграционное объединение. Обе дебатировались в Палате общин и Палате лордов, и везде были встречены на ура.

В обоих случаях основной посыл – делать все необходимое для формирования «устойчивой зеленой экономики роста и развития». Он органически объединяет установку на обеспечение устойчивого экономического роста, создание новых рабочих мест, защиту окружающей среды и предотвращение негативных изменений климата.

Европейской Комиссии, по общему мнению британского истеблишмента, удалось главное. Она подготовила рамки для координации экономической политики и технологического развития отдельных стран, сориентировала их на достижение наиболее важных политических и экономических результатов.

В Программе есть все необходимое: цели, индикаторы их достижения, механизмы и инструментарий, с помощью которых на них можно будет выйти. Предусмотрены также и процедуры контроля над тем, что предпринимается отдельными странами, и за расходованием средств. Аналогичным образом британским контролирующим органам доверен мониторинг использования средств, выделяемых на реализацию национальной программы.