Обращение Екатерины II к грекам с призывом подняться на освободительное восстание было связано с планом новой Архипелагской экспедиции. Но в связи с тем, что в июне 1788 г. началась война со Швецией, готовившийся выход эскадры под командованием адмирала С. К. Грейга в Средиземное море был отменен. Несмотря на это, манифест российской императрицы распространялся в Греции. Если бы греки в этих условиях последовали призыву Екатерины II и поднялись на восстание, то последствия для них могли быть самые печальные. Но на сей раз (можно сказать, что к счастью) сколько-нибудь значительных повстанческих выступлений на греческой земле не произошло. На море же российский офицер грек Ламброс Кацонис организовал добровольческую флотилию, успешно действовавшую на Эгейском море против турок. Под знаменами Кацониса собрались тысячи добровольцев[75].
В связи с действиями добровольческой флотилии Кацониса в 1788–1792 гг. коснемся вопроса, который до сих пор не затрагивался в историографии: это вопрос об отношении самих греков к Греческому проекту Екатерины II.
Здесь следует сказать, что переписка меж ду Екатериной II и Иосифом II касательно Греческого проекта являлась глубокой тайной вплоть до 1869 г., когда ее опубликовал австрийский историк А. Арнет. Но тот факт, что один из внуков Екатерины II был назван Константином и получил эллинское воспитание, грекам был хорошо известен и вызывал у них большие надежды. Многие из воевавших под командованием Кацониса были убеждены, что они сражаются за освобождение Греции и за создание независимого греческого государства, которое возглавит внук российской императрицы Константин.
Об этих настроениях знали и призывали власти использовать их некоторые российские дипломаты, поддерживавшие во время войны 1787–1791 гг. тесные связи с греками. Так, бывший российский консул в Смирне (Измир) П. Фериери в записке, представленной в Коллегию иностранных дел в апреле 1790 г., предлагал изготовить специальную медаль для греков, отличившихся в боях против турок. На ней он предлагал изобразить Екатерину II, представляющую грекам своего внука. На оборотной же стороне медали следовало выгравировать следующую надпись на новогреческом языке: «Вот Константин, король эллинов». Фериери считал, что если бы такая медаль была выпущена, то каждый грек стремился бы получить ее и претворить в жизнь надпись на ней[76].
О своем желании видеть на троне освобожденной Греции ее внука Екатерине II неоднократно сообщали и сами греки. Так, прибывшая в Петербург в декабре 1789 г. греческая делегация, стремившаяся получить поддержку России для подготовки восстания в Греции, в апреле 1790 г. была принята Екатериной II. Во время данной им аудиенции делегаты высказали надежду, что при поддержке России они смогут «избавить потомков афинян и спартанцев от деспотического ига». Делегаты просили императрицу дать грекам в качестве государя великого князя Константина.
Екатерина II отнеслась благосклонно к этим пожеланиям. Делегаты были представлены Константину, которому они на греческом языке изложили цель своей миссии. Тот пожелал делегатам, так же на их родном языке, успеха в осуществлении их планов[77].
Аналогичное обращение к Екатерине II было получено из Греции в 1792 г. После заключения Россией Ясского мирного договора с Турцией Л. Кацонис решил самостоятельно продолжить войну на Средиземном море. Приверженцы его, обосновавшись с оружием у руках в горной области Мани, на юге Пелопоннеса, обратились 19 (30) мая 1792 г. к Екатерине II с письмом, в котором говорилось, что сделали они это «на тот конец, дабы видеть себя освобожденными от недостойного варварского и тиранского ига и иметь на престоле Греции в Великом Константине собственного самовластного Государя и Самодержца»