Государственный совет принес присягу Николаю в ночь на 14-е, а Сенат – в 7 утра, так что к моменту прихода на площадь восставших рот Московского полка заседание Сената уже закончилось и сенаторы разошлись. Большинство гвардейских полков после надлежащих объяснений и увещеваний принесли присягу Николаю рано утром 14-го, хотя в некоторых полках были колебания и промедления. Офицерам-заговорщикам удалось отклонить от присяги некоторые воинские части, убедив их в том, что Константин в действительности не отрекался от престола и что присяга Николаю является незаконной.

Восставшие роты лейб-гвардии Московского полка (около 700 человек с двумя ротными командирами) в 11 утра вышли на Сенатскую площадь. Там они построились в каре и стояли, выжидая прибытия подкрепления, в поисках которого некоторые члены тайного общества направились в казармы других полков. Позже к восставшим присоединились лейб-гренадеры (около 1100 чел. с 5 офицерами), а затем матросы гвардейского экипажа (около 1000 чел. с 12 офицерами). Построившись в два каре, восставшие заняли выжидательное положение. Вскоре они были окружены густой толпой горожан, выражавших им свое сочувствие. Они также выжидали развития событий. Тем временем новый император стягивал со всех сторон полки, присягнувшие ему, и окружал мятежников своими войсками, силы которых (около 12 тыс.) во много раз превышали силы восставших.

Обе стороны долго занимали пассивно-выжидательное положение. Намеченный в диктаторы князь С.П. Трубецкой, узнав о том, что огромное большинство гвардии присягнуло Николаю, потерял всякую надежду на успех восстания и не явился на Сенатскую площадь. Отсутствие руководства внесло растерянность и замешательство в ряды восставших, не знавших, что им делать дальше. Николай не был уверен в преданности своих войск и в их готовности стрелять «по своим» и потому не решался приступить к военным действиям против мятежников. В своих воспоминаниях о 14 декабря Николай писал: «Видя что дело становится весьма важным и не предвидя еще, чем кончится, послал я Адлерберга с приказанием шталмейстеру князю Долгорукову приготовить загородные экипажи для матушки и жены, и намерен был в крайности выпроводить их с детьми под прикрытием кавалергардов в Царское Село». Николай посылал к восставшим, с увещаниями покориться, одного за другим своих генералов, великого князя Михаила Павловича, митрополита Серафима с духовенством. Все увещания были безуспешны, а подъехавший к каре петербургский военный генерал-губернатор М.А. Милорадович (один из героев войны 1812 года) был убит П.Г. Каховским.

После безуспешных переговоров Николай приказал конной гвардии атаковать восставших. Конница наступала вяло и неохотно, и ее атаки были легко отбиты. Приближались сумерки, и появилось опасение, что силы восставших могут увеличиться присоединением к ним солдат из присягнувших полков. В 6 часов вечера Николай приказал выдвинуть пушки и открыть по мятежникам огонь картечью. Восставшие понесли большие потери и были разгромлены.

П.Г. Каховский убивает ген. М.А. Милорадовича

В середине и в конце декабря правительство производило аресты среди членов Южного тайного общества, причем был арестован и подполковник Черниговского полка С.И. Муравьев-Апостол, один из «директоров» Южного общества. Остававшиеся на свободе офицеры – участники заговора освободили его из-под ареста и затем под его командой подняли восстание в Черниговском полку. К восстанию примкнуло около 1000 солдат и 10 офицеров. 31 декабря 1825 г. восставшие заняли г. Васильков и, отслужив молебен на площади, двинулись по направлению к Белой Церкви. Объявив, что «российское воинство грядет восстановить правление народное», они надеялись, что к ним примкнут другие части войск, размещенные в южном крае. Однако 3 января 1826 г. восставшие были встречены воинским отрядом верных правительству гусар с конной артиллерией. Восставшие были рассеяны картечным огнем, сам Муравьев-Апостол тяжело ранен.