«В каждом селении по сделанной от волостного головы или выборного через десятских повестке, должны жители по одному с каждого двора, или сколько приказано будет, на сход поспешать. И там внимать и в точности исполнять, под штрафом за неповиновение или небытие по позыву на сход 50 копеек, а за бесчинство и шум против того вчетверо».
Таким образом, сходы созывались скорее для выслушивания и исполнения начальственных распоряжений, чем для самостоятельной деятельности. Указом 1812 г. было предоставлено
«головам на мирской сходке чинить расправу по всем таковым делам, где преступление не будет заключать в себе большой важности, как-то: кража, не превосходящая пяти рублей, и тому подобное, и виновных наказывать по их приговору домашним образом».
В девятом томе Свода законов «Законы о состояниях», разд. IV «О сельских обывателях» (изд. 1832 г.), мы находим следующие постановления «О правах и обязанностях сельских обществ», ст. 406:
«Каждое отдельное селение сельских обывателей составляет свое мирское общество и имеет свой мирской сход. Соединением сельских обывателей, к одной волости принадлежащих, составляется волостное мирское общество»>36.
Статья 407:
«На сельском мирском сходе производятся следующие дела: 1) сельские выборы; 2) дозволение принадлежащим к тому обществу крестьянам на переселение; 3) разделение между поселянами общественных земель в пользование; …5) отдача мирских оброчных статей в содержание; 6) раскладка податей, оброка и повинностей; 7) дача доверенностей на хождение по делам общества; 8) суждение маловажных проступков казенных поселян и назначение за то наказаний».
Согласно статье 408, на сельских мирских сходах, кроме того, постановляются приговоры о приеме («приписке») новых членов и об увольнении казенных поселян из общества.
Что касается фактического положения крестьянского мира в первой половине XIX в. и его деятельности, то отзывы современников об этом сильно расходятся в оценках. В начале 1826 г. декабрист П.Г. Каховский писал о деятельности крестьянского мира в имениях тех богатых помещиков, где «земледельцы управляют мирскими сходками»:
«Я был на многих из совещаний сих маленьких республик! Сердце цвело во мне, видя ум и простое убедительное красноречие доброго народа русского. О, как хорошо они понимают и обсуждают нужды свои! В рассуждениях своих ум русский ясен, гибок и тверд»>37.
Славянофил А.И. Кошелев утверждал, что «у нас в крестьянстве мирское начало живо, сильно и всеобъемлюще»>38. К.С. Аксаков, отстаивая самостоятельность и независимость крестьянского мира, обращаясь к деятелям реформы 1861 г., восклицал:
«Ведь вы не со скотами имеете дело, а, напротив, с народом, который в общественном деле смыслит гораздо побольше вас, членов благородного дворянского собрания», и утверждал: «Мир есть народ, как одно мыслящее, говорящее и действующее целое»>39.
Однако ревизоры, которые в 1836-40 гг. обследовали положение казенных крестьян по поручению П.Д. Киселева, вынесли, как мы видели выше, весьма безотрадное впечатление о деятельности крестьянского мира. В частности, они указывали, что немаловажную роль на сельском сходе играют ведра поставленной водки. Относительный порядок и благообразие они нашли лишь в северных губерниях Вологодской, Архангельской и Олонецкой, где традиции крестьянского самоуправления коренились в глубокой древности.
В результате реформы Киселева организация и деятельность органов волостного и сельского управления были приведены в стройную систему, круг их прав и обязанностей точно очерчен законом. Губернским и окружным чиновникам Министерства государственных имуществ была поручена власть «наблюдателя» и «попечительство» над крестьянами. Они не имели права вмешиваться в сферу компетенции органов крестьянского самоуправления. Сельские общества с максимальным числом до 1,5 тыс. ревизских душ были учреждены в каждом большом селении, несколько малых селений были соединены в одно сельское общество. Органами сельского управления были сельский сход, сельское «начальство» и «сельская расправа».