Однако прибалтийское дворянство почувствовало себя стесненным этими «положениями» и стало добиваться их пересмотра. Соглашаясь на предоставление крестьянам личной свободы, дворянство («рыцарство») Прибалтийских губерний требовало признания земли полною собственностью дворян, и правительство пошло навстречу их домогательствам. Первая статья изданного в 1816 г. «Учреждения для эстляндских крестьян» гласила:
«Эстляндское рыцарство, отрекаясь от всех доселе принадлежащих ему крепостных наследственных прав на крестьян, предоставляет себе токмо право собственности на земли».
Но в этом «токмо» заключалось очень многое! Крестьяне, сделавшись лично свободными, но не получив никаких земельных наделов, попадали в полную экономическую зависимость от помещиков и превращались в арендаторов помещичьей земли или батраков в помещичьих хозяйствах. На таких же условиях были «освобождены» в 1817 г. крестьяне Курляндской губернии, ав 1819 г. – крестьяне в Лифляндской губернии и на острове Эзеле.
При Николае I было подготовлено и затем осуществлено – при содействии энергичного генерал-губернатора Юго-Западного края Д.Г. Бибикова – введение в Юго-Западном крае «инвентарей», определявших платежи и повинности крестьян в соответствии с находящимися в их пользовании земельными участками. В 1847 г. вступили в силу «Правила для управления имениями по утвержденным для оных инвентарям в Киевском генерал-губернаторстве», в состав которого входили губернии Киевская, Волынская и Подольская, где большинство помещиков составляли поляки.
Аналогичное устройство было введено в 1846 г. в губерниях Царства Польского, где крестьяне по декрету Наполеона в 1807 г. получили личную свободу, но без всяких земельных прав. В 1852 г. было решено ввести «инвентарные правила» в губерниях Северо-Западного края, но эта попытка вызвала недовольство и жалобы помещиков, так что в 1854 г. пришлось инвентарные правила пересматривать.
2.5. Государственное крестьянство
Единственным сословием, которое по своей численности соперничало с крепостными крестьянами, были крестьяне государственные. Они жили свободными от гнета помещиков на государственных землях, и никто их не мог продавать или покупать. По 8-й «ревизии», состоявшейся в 1833 г., в 54 губерниях Европейской России и Сибири числилось около 8,5 млн «ревизских душ» (т.е. душ мужского пола) государственных, или казенных, крестьян, что составляло около 44,5% общего числа крестьян>25.
Однако правовое и хозяйственное положение казенных крестьян в первой трети XIX в. тоже было довольно безотрадным. Казенные земли и жившие на них крестьяне находились в ведении «департамента государственных имуществ» в составе Министерства финансов, которое смотрело на казенных крестьян лишь как на один из источников казенного дохода. Местными органами управления для казенных крестьян были: со стороны финансовой – хозяйственное отделение казенной палаты; а со стороны административной – земская полиция, в лице земского исправника и заседателей, а с начала 30-х гг. еще и становых приставов. Земская полиция взыскивала подати и недоимки с казенных крестьян, и это взыскание обыкновенно сопровождалось незаконными поборами и разными злоупотреблениями. В 1827 г. М.М. Сперанский писал в «Записке по крестьянскому вопросу» о положении казенных крестьян:
«Сей род людей беднеет и разоряется не менее крестьян помещичьих. Работы и повинности их также неопределенны. Земские исправники суть те же помещики, с той разностью, что они переменяются, и что на них есть некоторые способы к управе. Но взамен того сии трехпетние владельцы не имеют никаких побуждений беречь крестьян, коих они ни себе, ни потомству своему не прочат»