Потом Оля перешла на то, как на днях Тимка разревелся среди ночи так, что Витя с Людой успокаивали его почти час. Оказывается, для Люды эта ночь была неудачной. Она проснулась около полуночи, разбуженная какими-то звуками во дворе. Выглянула в окно и увидела женщину в длинном плаще.

В этом месте рассказа жены Илья не удержал чашку с кофе.

Оля вернулась с чистой рубашкой, осмотрела ее и решила, что нужно все-таки прогладить.

– Я быстро. Ты успеешь. Допивай пока кофе.

Илья сел за стол. Возникла острая потребность рассказать жене то, о чем он уже забыл. То, что случилось всего две недели назад. О женщине в длинном плаще. В их собственном дворе.

Илья нахмурился и… удержался, не позволив себе эту слабость. Удержался с трудом. Он взглянул на талию жены. Хотя «живота» еще не было видно, Илья покачал головой. Оля слишком впечатлительная. Кто знает, как это на нее подействует? Особенно после известий от соседки.

– Вот и все, – Оля подала мужу свежую рубашку. – Готово.

Илья надел ее.

– И что Люда?

– А? – кажется, Ольга потеряла нить разговора.

– Я спрашиваю: и что Люда? Что она сделала, когда увидела… человека во дворе?

– А-а, ты про… Она разбудила Витю, но во дворе уже никого не было. Ей померещилось. У них на заднем дворе, ты же помнишь, маленькое деревце – грецкий орех. Посадили для красоты, думают, вырастет, и даже орехи будут. Наверное, в потемках не разглядела и перепугалась.

Илья накинул пиджак.

– И что Витя? Не вышел во двор посмотреть? На всякий случай.

– А что смотреть? Галюники спросонья, вот и все. Люда же не высыпается ночами из-за ребенка. Это наш уже более-менее спит до утра.

Илья прошел в прихожую, накинул дубленку. Время уже поджимало, еще надо машину прогреть, но он жаждал вытянуть из жены все мелочи. Оля, провожая его, вышла в прихожую.

– Оль, а когда это было? – как можно спокойней спросил Илья.

– Что?

– Ну, это… Когда Люде человек во дворе померещился?

Оля заглянула мужу в глаза.

– А что?

Илья опустил голову, сделав вид, что поправляет одежду. У жены хорошая интуиция, еще догадается, что он спрашивает об этом не из праздного любопытства.

– Ничего, просто спросил.

– Кажется, позавчера. Ну, давай, а то опоздаешь.

Илья подставил щеку под губы жены и вышел, меньше всего думая в этот момент о работе.

Илья остановил машину – темно-бордовую «мазду» – напротив дома Виктора и Люды.

В конце февраля дни не такие короткие, как в середине зимы, но уже стемнело, в домах повсюду горел свет. Илья глянул на окна соседей, поколебался, заглушил двигатель. Все равно не успокоится, пока не поговорит с Людой.

В течение дня он постоянно возвращался к разговору с женой, к тому, что там примерещилось их соседке, и это начало раздражать. Благо, что общение с партнерами по работе сегодня было минимальным. Давно минули времена, когда Илья был продавцом-консультантом в крупнейшем зоомагазине Славянска, и ему приходилось говорить часами. Сейчас он сидел в кресле коммерческого директора.

Илья открыл дверцу, выбрался из салона. Когда вошел во двор и приблизился к двери, стало как-то неуютно. Что если Виктора нет дома? И как он объяснит свой внезапный визит без жены? Если память не изменяет, в этот дом он приходил только с Ольгой. Неужели достаточно сказать, что его раздирает любопытство и он хотел бы узнать подробности случившегося две ночи назад от самой Люды? Что она подумает?

Илья замер перед дверью, неуверенный, что сейчас не развернется, возвратившись к машине ни с чем. С другой стороны, если уж ссылаться на любопытство, замешанное на тревоге за соседей, лучше с этим не тянуть. Рука сама собой потянулась к кнопке звонка, вдавила его. Легкий перезвон, похожий на звуки колокольчика, детский лепет, быстрые шаги. Открыла Люда. Ровесница Ильи, потяжелевшая телом после того, как родила второго ребенка. Добродушное лицо осветилось улыбкой.