Да, я был хулиганом и задирой. Мне нравилась движуха. Очень часто меня подстрекал одноклассник Тимофей. Он находил жертву, какого – то толстого пацана нашего года, или моложе, и мы его дразнили: «Беляш!!! Ты чего такой толстый?» и т. д. Но это так, по мелкому было. Гораздо хуже (и я до сих пор это помню, и мне до сих пор за это очень стыдно): в классе пятом – шестом я, и пара моих подельников, обижали более слабых одноклассников и ребят по школе. То есть, я бы мог с легкость побить Петю. Но нет, нужно было либо собрать, либо меня звали, и я участвовал в том, что мы трое или пятеро давали лещи и пендели Пете, и при этом обзывали его. Он плакал, убегал от нас. Мы конечно его с ловкостью догоняли, и повторяли это. Слава Богу, в 7– 8 классе мы перестали это делать – немного повзрослели. Начали думать про девочек, компьютерные игры. В конце концов, первая выпивка. Нужно было скинуться, чтобы купить пиво. И чем больше народу участвует в скидывании – тем лучше. Поэтому, не было смысла обижать того, кто может пригодиться. Вымогательством, слава Богу, мы никогда не занимались. Так что эти ребята, кого мы задирали, скидывали и подтягивались к нам и ко всем нашим идеям. Не скажу, что мы с ними дружили, даже не разговаривали, по сути. Но как минимум больше не били и не обзывали их. Простите меня, это было очень глупо.

Каждый день я ходил по пять километров. Я жил на Горке, это мой район. А школа находилась на Гесе, это большой центровой район в Саласпилсе. Простыми словами, от школы до Геса было 2,5 км. Тоесть, туда и обратно в день пять км. В первом классе мне показали один раз, где школа, проводили меня, и все. С той поры, 1–9 класс каждый день я ходил пешком туда и обратно. Примерно три четверти пути с ребятами, остальное один. Потому как, в школу с утра я всегда шел с пацанами с района. А вот обратно, максимум полпути с «нормальными» одноклассниками до завхоза (это полпути). И то не всегда. Но и полпути точно один. Чаще всего, вдоль железнодорожных путей. И самое интересное, в этих прогулках я мечтал о том, что когда – то я буду богатым, и смогу позволить себе столько сникерсов, сколько захочу. У меня будет большой бассейн (не знаю, зачем мне бассейн). У меня будет сад с желтыми большими сливами, и сочными грушами. Ходил я и в снег, и в метель, и в реально лютые морозы (даже в минус 30). За все время, я ездил до школы на автобусе может раз десять. Потому что автобус – это было не по-пацански.

Как я уже писал, спорт у меня, получается, был с самого раннего детства. На районе еще мы обожали футбол. Наш район был русским, и все играли в футбол. Например, в Савхозе (был латышским районом), там латыши играли в баскетбол. Не было смысла играть с ними в баскетбол, они обыгрывали нас как детей. А вот в футболе – мы обыгрывали. Например, мы забивались на своем районе с латышами в футбол, которые были нас старше на 2–4 года. Нам, скажем по 11–13 лет, а им по 14–15, и почти всегда бились часами на равных. Если приходили пацаны постарше, латышей разбивали как детей. Те быстро сливались. А своим пацанам постарше, мы разве что мяч могли подносить. Но, в футбол мы рубились тоже странно. Часами могли играть, и даже зимой. Играли реально в прямом смысле, в грязи. Самое интересное, что на нашем районе не было ни одного футбольного поля. У нас за домами, на поле, где выгуливали собак и коров, было самое простое поле. Вот там, мол, и играйте, говорили нам взрослые и дворники. Но там были и кочки, и грязь, тупо земля. Так что мы играли во дворах, на газонах, до того момента, пока нас не выгоняли. Тогда мы шли в другой двор. Благо, на Горке таких дворов с прекрасными газонами было очень много. Около 10 точек таких, меняй – не хочу. А ворота делали из курток, маек, кофт. Чуть позже, уже палки втыкали, и деревья как штангу начали использовать. Мяч доставали по обстоятельству. У одного из друзей появится, подарок скажем, ко дню рождения, погнали его лупить, пока он не лопнет или не проколется. И так постоянно, у меня только минимум три – четыре мяча было.