Внутри было куда просторнее, всюду горели таинственные, наверняка, колдовские огни, а гости поражали роскошью туалетов.

Расторопные официанты скользили по парку, предлагая гостям шампанское и закуски.

Ян тут же отыскал небольшой столик, за которым можно было есть стоя, потом отобрал у двух пробегающих слуг по подносу игристого вина и тарталеток.

– Нет ничего вкуснее бесплатных деликатесов, – прокомментировал он и щедрым жестом указал на отвоеванное Эмили. – Налетай!

Долго уговаривать девушку не пришлось – запах от угощений шёл совершенно дивный. А уж шампанское – когда ещё попробуешь из королевских запасов?

Но уединение их было недолгим.

Внезапно к столу подошел мужчина с тем самым «взглядом тигра и высокомерием дракона». Волосы незнакомца были длинные и светлые, что резко контрастировало с абсолютной чернотой его костюма.

– Кто это тут? Неужели «рыцарь Цзяо Ян»? – с усмешкой спросил мужчина. – Тот самый рыцарь, который живёт в конуре среди бедных кварталов и при этом тратит эссенцию, как будто она бесконечная. И почему парламент вообще присвоил тебе «рыцаря»?

– Потому что они сказали, что «барона» я не заслужил, – пошутил Ян, но в этот раз голос его звучал иначе, нежели при разговоре с Генри и всеми остальными. Создавалось впечатление, что он и впрямь не желает конфликта с этим человеком. – Здравствуйте, лорд Люциус.

И едва уловимо кивнул куда-то в сторону.

Эмили очаровательно улыбнулась и плавно кивнула в знак приветствия. Помня наставления перед приёмом, она правильно истолковала намёк Яна.

– Прошу прощения, джентльмены, я вынуждена покинуть ваше прекрасное общество. Хочу осмотреться.

Отчасти, это было продиктовано желанием самой Эмили – кто бы мог подумать, что она, простая южноамериканская девчонка, когда-нибудь окажется на балу у британской королевской семьи? Гранбретанской, но не важно.

В дальней части парка она нашла оранжерею с самыми разными цветами, что источали дивный аромат.

Успела выпить ещё пару бокалов шампанского, познакомиться с парочкой «сэров» и «лордов», которые, выразив свое восхищение, тут же уносились куда-то дальше – засыпать комплиментами других дам, и, вроде бы, разок приметить Матильду, чью разбитую физиономию очень плохо скрывал тройной слой пудры и яркая красная помада.

Вдруг со ступеней, ведущих в недра дворца, взревели трубы, и герольд зычным голосом проорал:

– Приветствуйте Её Императорское Высочество принцессу Эмилию!

Принцесса вышла на крыльцо в сопровождении не менее чем десятка гвардейцев. Она была невысокой, маленькой и издалека могла сойти за совсем ещё девочку. На серебристых волосах лежала корона из пары сотен бриллиантов, а белое платье оказалось расшито бусинами с эссенцией, как символ богатства королевской семьи и одновременно – магической силы самой принцессы.

Все присутствующие, не сговариваясь, склонились в глубоком поклоне. Вместе с другими поклонилась и Эмили, а когда приветствие закончилось, она, посчитав, что прошло достаточно времени, пошла искать единственного своего знакомого.

Ян нашелся там же, где и был, допивая уже неизвестно какой по счёту бокал шампанского.

– Я смотрю, что ты вновь в одиночестве.

– Ага, – как-то тоскливо вздохнул Ян. Его лицо было обращено к принцессе, но глаза что-то высматривали в толпе. – Я так давно не ходил на подобные приёмы, что забыл, какая это скукота. Даже Люциус докапывался до меня в три раза меньше обычного, а он из тех людей, кого хлебом не корми, дай сказать гадость любому недостаточно, по его мнению, благородному. Все такие приличные, аж противно. Вот скажи мне, Эмили… – он уставился на спутницу с каким-то очень нездоровым интересом. – Вот что бы ты сделала, чтобы тут стало хоть чуточку веселей?