– Мне очень трудно носить крестик, он меня давит.

Как-то ночью мужчине стало совсем тяжело. Крест так сильно давил, что он, разорвав цепочку, снял его.

Перед своей смертью супруга попросила Владимира отвести ее на исповедь в храм. Придя в церковь и наблюдая за тем, как жена исповедуется, мужчина перекрестился. Тотчас ему стало очень плохо, и он почувствовал, что может упасть в обморок. Чтобы этого не случилось, Владимир был вынужден выйти из храма на улицу. Там он погулял, подышал воздухом, а затем вошел в храм и опять перекрестился. После этого Владимир вновь почувствовал себя крайне дурно и еще раз вышел из храма, чтобы не упасть на пол.

Вскоре после этого случая жена Владимира скончалась. Он же, познав Христа, с Божией помощью преодолел нападения нечистых духов, которые всячески мешали ему начать христианскую жизнь. Владимир сам приобрел крестик, надел его на себя и стал регулярно ходить в храм. Теперь он беспрепятственно совершает крестное знамение и при этом чувствует себя хорошо.

Случаи явного нападения демонов на людей, желающих войти в Церковь Христову, не редкость. Вспоминается крещение молодого мужчины. Когда я совершал таинство, ему несколько раз становилось так плохо, что он почти в обморочном состоянии опускался на скамейку. Когда его состояние стало совсем критическим, я предложил ему отложить на некоторое время крещение и выйти прогуляться. Мужчина ответил, что не в первый раз пытается принять крещение, но каждый раз впадает в полуобморочное состояние. Сегодня же он решил креститься во что бы то ни стало. Тогда я продолжил совершение таинства, а мужчина, несмотря на продолжительные молитвы, с Божией помощью нашел в себе силы дождаться момента возрождения своего естества в водах Крещения. Из храма он ушел, освященный духом и телом.

В период коммунистического режима мы, православные христиане, нередко испытывали притеснения со стороны безбожной власти. Перед человеком, открыто исповедующим свою веру, были закрыты двери многих высших учебных заведений, ему препятствовали в продвижении по службе и не допускали к престижным профессиям. Родителей, крестивших своих детей, лишали очереди на получение квартиры. Если они к тому же являлись педагогами, им запрещали преподавательскую деятельность.

Помню, когда я сдал экзамены в семинарию, моего отца и старшую сестру, каждого по месту своей работы, вызывало начальство и отчитывало за мой поступок.

Досталось за «недосмотр» и моим школьным учителям. Меня же, неприметного молодого человека, удостоило аудиенции высокое городское руководство, из уст которого мне пришлось выслушать сначала уговоры, посулы, а под конец и угрозы:

– Ваша сестра работает в министерстве?

– Да.

– А вы не боитесь, что после вашего поступления в семинарию она лишится своего места?

– А разве в нашей свободной советской стране верующих людей и их родственников преследуют за убеждения?

– Идите и хорошенько подумайте о наших словах. Мы вас предупредили!

Испытывая за свою веру притеснения в так называемый застойный период, мы, конечно, понимали, что они ни в какое сравнение не идут с теми страшными гонениями, которые пришлось пережить христианам в первые десятилетия советской власти. Мой дедушка, когда узнал о моем поступлении в семинарию, заплакал и сказал: «Что ты натворил?! Ты загубил свою жизнь!» Предки дедушки в течение многих поколений были священниками. Его отец во время Октябрьской революции служил приходским священником в Тульской епархии. Он был спасен от репрессий и, вероятно, от смерти только благодаря заступничеству своих прихожан, которые всем селом встали на его защиту.