И мы прошли внутрь. Я делал вид, что смотрю себе под ноги, дабы не наступить в грязь или какую-нибудь лужу. Лимузин тем временем загнали в один из ангаров. Мы же прошли в хлипкое здание в центре. Старая железная дверь открылась без единого скрипа. За ней я увидел чистую кабинку с зеркальными стенами.

Мы вошли внутрь и развернулись. С легким толчком лифт неспешно поехал вниз.

– А ты хорош, – произнес Мечник. – Рэд не зря над тобой столько работал. Кстати, это я его попросил тогда. Сколько насчитал?

– Двадцать четыре камеры по периметру, – не стал прикидываться я. – Еще четыре замаскированных люка.

– Ого, – уважительно произнес Хауст. – И это по дороге сюда? Почти четверть нашел.

Смеется? Издевается? Я старался не подавать виду.

– Автоматические турели, – произнес Хауст. Видимо, про люки. – У вас в башне тоже такие стоят на первом этаже. На случай силового проникновения.

– В башне? В центре столицы? Боевые турели? – я выдавал максимум скепсиса с каждым вопросом.

– Ага, – кивнул он. – Что, не заметил? А бронированные окна? А доты? А техническое укрепление под землей? А туннели, ведущие из башни? Ничего не заметил? Наверное, и высококлассного специалиста нашего прозевал. А ведь он прямо на входе стоит, у всех на виду. Собирает информацию и разведданные по всем, кто заходит внутрь.

– Константин не особо-то и шифруется.

– Не этот, – отмахнулся Мечник. – Я про того, что кофе варит.

Оу, туше… Не думай об этом, Арч. Поздно ломать голову. Скоро и сам все узнаешь. А если не узнаешь, то тогда и будем думать. От мыслей развивается скепсис, от него сарказм, а из-за этого можно и по харе огрести. Короче, думать – это не к добру. И вообще не твое. Главное не палиться, а то окружающие и так начали что-то подозревать.

Двери лифта открылись, и вот тут я маленько офигел. Это не офис какой-то корпорации. Судя по количеству суровых лиц, помноженному на блеск коротких автоматов, я и впрямь на каком-то секретном объекте.

Хауста пропустили без всяких вопросов. А меня даже раздеться заставили до трусов. Я уж думал, и туда фонариком посветят. Вся процедура заняла минут десять. И вновь путь-дорога по однообразным коридорам. У каждой двери дежурило по двое охранников в полной экипировке. Но никаких опознавательных знаков я не заметил.

– Не мог что ли сказать, что я с тобой? – спросил я главу ОбсСиса.

– Мог, – хохотнул он. – Но кто я такой, чтобы нарушать местные порядки?

– Глава? – иронично заметил я.

– А, – деланно хлопнул он себя пятерней по лбу. Эхо разлетелось по коридорам. – А ведь и точно. Вечно об этом забываю.

– Клоун, – буркнул я себе под нос.

– Пришли, – произнес он.

Мы остановились у очередной серой двери. Вот оставь меня здесь одного, я сдохну от голода в каком-нибудь углу, пока буду искать дорогу назад. Но этот как-то нормально ориентируется. Повороты что ли считает? Так я тоже считал, но не уверен, что правильно запомнил. Это же вам не диспозиция противника на слух для выстрела вслепую. Тут надо держать все в памяти дольше двух секунд.

Очередные охранники с автоматами. Но в этот раз Хауст все же соизволил махнуть им своей лапищей, так что обошлось без фонариков и стриптиза. Ребята даже распахнули перед нами двери.

Я вошел первым, и в груди колыхнуло неприятное вязкое чувство. Что-то очень мерзкое поднималось к горлу.

– Что это такое? – выдавил я слова.

– Серверная, – хмыкнул Хауст. – Это сервера Роркха. По сути, это и есть Роркх.

– Импова срань, – выругался я под безумный хохот Мечника.

– Это. Что. За. Хренотень? – спросил я, когда смог хоть немного нормально мыслить. – Это очередная твоя тупая шутка?