^>7 – скрипка имеет четыре струны, настроенные по квинтам: «соль» малой октавы, «ре», «ля» первой октавы, «ми» второй октавы, диапазон от «соль» малой октавы до «ля» четвёртой октавы и выше. Тембр скрипки густой в низком регистре, мягкий в среднем и блестящий в верхнем.

1-я – Ми второй октавы. Однородная по составу струна, звонкий блестящий тембр.

2-я – Ля первой октавы. Струна с сердечником и оплёткой, иногда однородная по составу («Thomastik»), мягкий матовый тембр.

3-я – Ре первой октавы. Струна с сердечником и оплёткой, мягкий матовый тембр.

4-я – Соль малой октавы. Струна с сердечником и оплёткой, суровый и густой тембр.

^>8 – Существует легенда, что Паганини начал играть на одной струне после того, как его недоброжелатели перед концертом подпилили все остальные струны на скрипке. На самом деле эту идею подсказала музыканту одна его поклонница. Прослушав, как Паганини виртуозно сыграл композицию «Дуэт двух влюбленных» на двух струнах, она подошла к нему и сказала:

– Маэстро, вы совершенно не оставляете шанса другим музыкантам превзойти Вас. Пожалуй, это сможет сделать лишь тот, кто сыграет на одной струне, но это же невозможно!

Паганини запомнил ее слова и спустя несколько недель исполнил сонату на одной струне. Весть об этом неслыханном событии быстро облетела город и дошла до самых простых его жителей. Однажды музыкант опаздывал на концерт и нанял извозчика, который, узнав знаменитость, заломил за проезд цену в десять раз выше обычной. На недоуменный вопрос седока кучер спокойно ответил:

– Ведь вы сейчас возьмете с каждого из слушателей по десять франков за возможность послушать, как вы играете на одной струне.

– Хорошо, – не растерялся Паганини, – я заплачу вам десять франков, но только в том случае, если вы довезете меня до театра на одном колесе.

3

Ночь прошла на грани сна и яви. Мила то проваливалась в короткий, без сновидений сон, то мгновенно включалась в реальность с той же мысли, на которой заснула, из-за чего казалось, что вообще не спала. В 12 часов как с цепи сорвались телефоны – наперебой с мелодиями мобильного телефона трезвонил домашний. Мила расслышала мелодию звонка от мамы и встала с постели. По пути по привычке включила компьютер и, пока разговаривала с мамой, увидела кучу не отвеченных звонков по скайпу. Больше всего звонков было от Димки. От него же первого раздался звонок, как только она закончила разговор с мамой. Как почувствовал…

С Димкой Мила познакомилась на первом курсе Консерватории. Господи! Это было уже десять лет назад! Мила пошла на звук божественно звучащего ноктюрна Шопена «Осень». И это тем более было странно, что в коридорах Консерватории из всех дверей звучала музыка – рояля, скрипок, женского и мужского вокала и много чего ещё. Звуки сливались в гармонию, хотя, по идее, должны были звучать как какофония. Но именно эта мелодия захватила Милу и повела за собой, пока та не упёрлась в дверь, из-за которой она звучала. А потом из неё вышел Димка.

Вопреки мнению окружающих, они не были с Димкой любовниками. Димка как-то раз предложил заняться сексом, но Мила отказалась, и он больше об этом не заговаривал. Иногда Мила думала – может зря? Может, нужно проще ко всему относиться? Не ждать какой-то

единственной, предначертанной судьбой любви? Сколько их, тонко чувствующих, романтичных девушек так и не встречают своего единственного. Потом спохватываются, а годы-то ушли… И они начинают метаться, суетиться, рожают ребёнка «для себя» при первой возможности, которая, кстати, не у всех и бывает… Может, наоборот, надо не проходить мимо любой, даже призрачной, любви, кидаться в отношения, сломя голову, и пробовать, пробовать? Может быть… Но Мила так и не смогла переломить себя. И Димка стал её самым лучшим, по сути, единственным другом. Именно он втянул её в мир фортепьянной музыки, влюбил в своих кумиров, как композиторов, так и исполнителей. Он же, так же, как и Эдуард Давидович, вытаскивал её с собой на концерты, где их ударным номером было исполнение Сонаты №9 для скрипки и фортепиано Бетховена – знаменитой Крейцеровой сонаты.