Вдруг она вспомнила вечер после "Щелкунчика", Алексея, подрезающего розы, сидя на полу…

– Если подрезать стебель, роза простоит дольше, – сказала она задумчиво, внезапно погрустнев.

Чуткий, как камертон, Байер уловил щемящую нотку в голосе Леи и поспешил исправить.

– Эксплуататорша!

Сашка залез на тахту, сгрёб Лею в охапку и принялся её щекотать.

– Ну, держись, Лис!

      Началась возня: Лея, хохоча, стала отбрыкиваться ногами и сталкивать Байера с тахты. В конце это ей удалось, и Саша с грохотом полетел на пол, задевая ногой и роняя пустые пластиковые вазы. Александр Николаевич Наумов с умилением смотрел на детей: "Хоть и вымахали оба, ничего не изменилось: раньше разносили особняк, теперь эту квартиру!"

На шум из кухни выбежали мама и Елена Николаевна. На полу смеялся Сашка, на тахте, раскрасневшаяся и взлохмаченная, с видом триумфатора сидела именинница.

– Леечка, не бросайся моим внуком, он тебе ещё пригодится… – сказала с улыбкой Елена Николаевна.

Убедившись, что жертв нет, а разрушения носят локальный характер, они вернулись на кухню.

Через час всё было готово, стол накрыт, Александр Наумов, как глава семьи, открывал шампанское. Лея растаяла от тёплых слов поздравлений. Она пришла в восторг от колье из бисера от Елены Николаевны, от годового абонемента на массаж, так жизненно ей необходимого, от Байера Саши. Неожиданно было получить от мамы норковую короткую шубку неимоверной красоты.

– Мамочка! Спасибо!!! Твой вкус безупречен! Но ты же не носишь шуб!

– То – я, а то – ты… Прима-балерина должна хорошо выглядеть! Привыкай быть всегда на виду, и что за спиной о тебе будут говорить гадости. Так пусть эта спина будет в стильной шубке!

– Ну, а теперь от меня подарок, – сказал Наумов и обнял дочь. – Самое ценное – это здоровье и время. Поэтому я посчитал, что квартира в 5 минутах ходьбы от твоего театра значительно сэкономит твоё время и нервы. Что же касается этой квартиры, мы тут посовещались с Дэном и решили оставить эту квартиру за Сашкой. Так что, охломон, разнося её, знай, что ты разносишь своё жилище.

Распахнутые глаза Леи благодарно сияли, Саша Байер от удивления раскрыл рот…

* * *

В разгар праздника запиликал домофон. Лея подбежала к двери.

– Хм, служба доставки… Мы что-нибудь заказывали?

Дарико подозрительно посмотрела на мужа:

– Ты всё-таки решил сделал заказ из ресторана?! Ну, Саша!..

– Ну, что ты, суло чемо, как я могу тебя ослушаться?! – говорил Наумов, нежно целуя жену.

В дверь позвонили.

– Добрый вечер! Турава Лея Александровна?

– Да, это я.

Курьер в униформе протянул ручку и блокнот. Лея расписалась, принимая букет, поблагодарила.

– Скажите, а можно узнать, от кого цветы?

– Нет, клиент пожелал скрыть своё имя.

– Ну, пожалуйста, – умоляюще попросила она.

– Девушка, я всего лишь курьер. Мы не владеем информацией: знает тот, кто принимал заказ. Мне очень жаль…

Лея закрыла дверь. Прошла в комнату.

– Кто-то мне цветы прислал… Пойду на кухню, поставлю в вазу.

Букет был закрыт плотной серой бумагой, скреплённой степлером.

– Правильно, чтобы не замёрзли, бедненькие…

Разорвав упаковку, ахнула: три белых розы в окружении ярко-рыжих хризантем и открытка: "С днём рождения, Лея!" Три белых розы… "Мне уже, помнится, приносили на дом… А я, глупая, сочла простым совпадением. Неужели и те цветы были от Него?! И сегодня?"

Сердце учащённо билось, Лея села. Байер нашёл её задумчивой и притихшей.

– Лея! Что стряслось?!

      Она только и смогла что поднять на него беспомощный взгляд серо-голубых глаз, в которых стояли слёзы. Сашка догадался:

– Цветы от него?

– Я, думаю, да…

– Позвони ему.