Пельмени скоро были готовы, и Рома разложил их огромную гору на две тарелки.

– Я же не съем столько, – сказала Ирен.

– Тебе придется, – одновременно серьезно и с улыбкой сказал Рома.

– Ну ты и садист, – вырвалось у девушки.

– Вот значит как, ладно, ладно, – Рома сделал вид, что обиделся. Он часто так делал, когда она не хотела делать того, что хочет он. А Ирен очень пугало, что любимый может на нее обидеться, даже из-за ерунды.

Ирен с удовольствием съела пару пельменей, но остальной десяток шел очень трудно.

– Я больше не могу, – взмолилась она, – съешь ты.

– Нет, – улыбнулся он в ответ.

Рома взял свою вилку и тыкнул ей в один из пельменей в тарелке Ирен и начал кормить ее сам, как маленькую, с ложечки. Ирен засмеялась.

– Ну я маленькая что ли?

– Да, ты же у меня ребенок, – улыбнулся Рома, поднося очередной пельмень к ее губам.

– Все больше не могу, – выдохнула девушка.

– Ну ты меня не любишь значит, – обиделся Рома, – я готовил, старался.

– Но я правда не могу больше, – заметила Ирен.

Рома начал убирать со стола. Ирен смотрела на него со стороны и понимала, что домашнее хозяйство вести не его сильная черта, готовить он не умел, питался тем, что продавалось в магазине. Ирен не понимала, как можно так жить, ведь она каждый день готовила себе горячие блюда и никогда не питалась замороженными пельменями и лапшой быстрого приготовления. Между ней и Ромой было несколько отличий: она собиралась поступать в университет, он же с трудом закончил школу, девушка отличалась примерным поведением, когда как парень был отъявленным хулиганом с вредными привычками. Он любил слушать и смотреть, она же полагалась на свои ощущения, но все равно они находились сейчас в одной комнате, где любили друг друга, смеялись вместе и ели замороженные продукты.

– А ты боишься щекотки, – спросил парень, когда они шли по коридору в комнату.

– Да, – ответила Ирен.

Она предполагала, что произойдет в следующий момент, поэтому вся сжалась, ожидая, что Рома ее сейчас защекотит. Парень так и сделал, он схватил ее посередине коридора в свои цепкие объятия и начал щекотать. Ирен вырывалась как могла, ей было щекотно и смешно, она смеялась, пытаясь вырваться. Рома же не отпускал ее.

– Отпусти, отпусти меня, – смеялась Ирен.

– Не отпущу, – отвечал Рома.

В одно мгновение Рома разжал свои объятия и выпустил девушку, но успел снять резинку с ее головы. Теперь она стояла с распущенными волосами перед ним.

– Отдай мою резинку, – продолжала играть Ирен.

– Нет, – вредничал по шутке Рома, – не отдам.

– Отдай, мне ведь скоро домой, я же не пойду домой вот так.

– Нет, нет, – замотал головой парень.

Ирен наигранно нахмурилась и топнула ногой. Девушка пошла в наступление, решив отобрать у парня свое имущество.

– Тебе что, эта резинка дороже меня, – шутливо заметил Рома.

– Да, – серьезно ответила Ирен, она пошутила, но Рома отреагировал не так, как она ожидала. Он молча отдал ей резинку и отправился в комнату. Он лег на кровать и отвернулся к стене.

– Роом, Роом, – она подошла к нему.

Парень проигнорировал ее.

– Ты что обиделся? Я же пошутила, – она попыталась его поцеловать, но он повел плечом так, что у нее это не получилось.

– Обиделся значит, – заключила она.

– Да, – ответил Рома, – тебе же ерунда всякая дороже меня, так вот и иди домой, – он отвернулся к стене опять.

– Вот и пойду, – ответила Ирен.

Она обулась и вышла во двор, она дошла до дома. Девушка была в плохом настроении. Завтра ее праздник, но уже сегодня он был испорчен. Рома не писал весь день, лишь в полночь написал.

– С днем рождения, Ирен, желаю тебе всего всего, люблю тебя.