– Не знаю, – отвечает Ева.
И при этом хитро на меня поглядывает.
– Я иду кататься на велике, – сообщает мой взбунтовавшийся язык.
– Круто! Я бы тоже хотела. Можно же прокатиться по набережной? Там так красиво!
– Можно, – отвечаю я. – Тут рядом парк…
– Когда выходим? – Ева вскакивает со стула.
– Я тут все уберу и пойдем.
– Ты уберешь?
Ева таращится на меня с неподдельным удивлением.
– Ну да. Ты готовила, я мою посуду. То есть, моет посудомойка, а я ее загружу.
– Вау, – мечтательно выдыхает Ева. – Ты такой… хороший. Просто идеальный мужчина!
Я внезапно смущаюсь и даже, кажется, слегка краснею. Как девица на выданье, блин.
Да что за хрень со мной творится?
Ева убегает к себе. Минут через пять возвращается. Расстроенная.
– Слушай, у меня же нет спортивной одежды. Она приедет позже. Как думаешь, ничего, если я пойду в этих шортах? Они мягкие и удобные.
И крутится передо мной в тех самых шортиках, в которых рассекает по дому с утра. И от которых я все время старательно отводил глаза, когда она вставала и ходила туда-сюда по кухне.
Сейчас я глаз не отвожу.
Я, как зачарованный, пялюсь на ее аккуратную упругую попку, обтянутую трикотажной тканью. И чувствую, как весь мой организм очень горячо реагирует. Бурными аплодисментами, переходящими в овации.
Черт!
Плохая была идея позвать Еву с собой!
– Нет! – рычу я. – В этих трусах идти на улицу нельзя.
– Это не трусы! – дуется Ева. – Это шорты. Частично домашние, частично спортивные.
– Надень джинсы, – командую я.
– Но в них неудобно на велике!
– Или джинсы, или ты никуда не идешь.
– А шапку надеть? – язвит Ева.
– Чего?
– Ты мне не мамочка!
Нет, правда. Плохая была идея.
Я же хотел спокойно покататься, расслабиться, выбросить все проблемы из головы. Но при этом взял главную проблему с собой! Идиот.
Я понимаю, в узких джинсах не очень удобно кататься на велосипеде. Они того и гляди треснут сзади по шву. Или треснут мои глаза!
Они намертво приклеились к попе, которая выписывает передо мной восьмерки.
Ева оказалась продвинутой велосипедисткой. Носится, как угорелая, я едва за ней успеваю. О том, чтобы обогнать ее и перестать пялится на ее пятую точку, и речи не идет. Сам-то я лишь недавно начал кататься, до профи мне далеко.
А Ева лихо отрывает попу от сиденья, крутит педали стоя, да еще и оборачивается на меня, как бы говоря: чего плетешься в хвосте, лузер?
И тут у нее звонит телефон. Она правой рукой вынимает его из сумочки, болтающейся через плечо, прикладывает к уху и начинает болтать.
Даже не подумав сбросить вполне приличную скорость. Рулит левой рукой, чего-то там хохочет в трубку. У меня сердце замирает от страха: а вдруг она сейчас навернется и разобьет свой изящный носик?
А она вдруг красиво спрыгивает с велосипеда, поджидает меня и заявляет:
– Слушай, мне надо бежать. Отвезешь мой велик в прокат?
Я роняю челюсть, а Ева срывается с места.
– Ты куда? – кричу я ей вслед.
Но она не оборачивается.
И я снова, как баран, пялюсь на ее удаляющуюся задницу…
Глава 11
Ева
Ленка решила, что я на нее обиделась. Ну да, было дело. Вчера я была на нее зла. После того, как я внезапно покинула клуб в обществе Артура, она мне писала и названивала, спрашивая, куда я подевалась.
Я ответила только после того, как добралась до дома. Ответила сухо и неприветливо.
А сегодня моя подруга позвонила с извинениями. И с предложением встретиться и погулять вместе. Без Шурика!
Корчить из себя обиженную я не стала.
Когда Ленка бросилась мне на шею, я тоже ее обняла.
– Ты злишься? – спрашивала подруга. – Обижаешься? Прости меня!
– Все нормально.
– Хочешь, я выгоню Шурика и мы будем жить с тобой? Вдвоем. Как мечтали.