И был в те дни собой доволен,
Иного счастья не искал.
Хотя нет-нет, да вспоминалась
Ему несчастная любовь,
Что грустной темой оставалась
Для не написанных стихов.
Любовь, в которой обманулся
Сгорела как письмо в костре.
В те годы страстно потянулся,
Джордж к Августе, к своей сестре
И стал писать ей часто письма,
Как брат, приблизиться стремясь,
Даря ей чувства, думы, мысли,
Своими тайнами делясь.
И получая письма эти
Старалась Августа понять
Характер юного поэта —
Любил он чувствами играть.
Был очень страстным, безнадёжно
Влюблялся. Смел. Умён. Речист.
Но в действиях не осторожен,
Зато душой и сердцем чист.
А время незаметно мчалось
Раскручивая дальше жизнь.
Учёба школьная кончалась.
Пять лет так быстро пронеслись,
Что жалко было расставаться
Со школой и с друзьями, здесь
Сумел почувствовать он счастье,
И к тайнам жизни интерес.
Успел понять, познать немало.
Полезным был любой урок.
Его душа протестовала
Разлуке, но всему свой срок.
Со школой грустно он прощался
И с детством собственным своим.
С друзьями добрым быть старался,
Чтобы запомниться таким.
Не с кем перед разлукой Байрон
Зря ссориться, не захотел.
И вёл себя довольно странно
Как будто бы не углядел,
Как быстро детство пролетело.
Прошло. Промчалось. Пронеслось.
К какой теперь стремиться цели,
Куда идти? – возник вопрос.
Мы все из детства уходили
Легко, как будто невзначай
Из дней, в которых ярко жили.
Никто из нас не замечал,
Что детство кончилось, не знали
Не чувствовали мы сердцем грань,
Ту, за которой оставляли,
Всё то, что нужно было нам:
Беспечность, простоту, наивность,
Святую робость, красоту,
И тела хрупкого невинность,
Души незримой чистоту,
И то, о чём не вспомнишь сразу,
Хотя оно дороже всех.
Но лучше всех иных соблазнов
Всегда был звонкий, детский смех.
Глава пятая
АХ, ЮНОСТЬ ЯРКИХ ЛЕТ!
Святое детство оставляя
Мы забывали грусть и боль.
И юность пылкая, живая
Встречала нас, даря любовь.
И новой страстью награждая,
Шутила весело смеясь,
Неслышно, тихо зарождая
Мечты неведомые в нас.
Но и она была беспечной.
Ах, юность, ярких светлых лет,
Любой из нас тобой был встречен
Любой из нас познал твой свет.
Лишь ты, о юность, и бываешь
Светлее всех и ярче всех,
Лишь ты нам радости желаешь
Пророча в будущем успех.
Лишь ты сумеешь вдруг направить
К великой цели душу ту,
Которая, стремится к славе,
Поверив, в светлую мечту.
О, юность многие надежды
Осуществить сумела ты.
Не зря же и сейчас как прежде
Живут во мне твои мечты.
Вот также незаметно сразу
Вдруг в юность Байрон перешёл,
Он не был никому обязан,
И вдаль куда-то гордо шёл.
Жизнь продолжалась, да и юность
Уже ждала его. И вот
Переживая и волнуясь
Он к ней вплотную подойдёт
И что-то скажет, но об этом
И сам не будет вспоминать.
Его с улыбкой юность встретит
И будет нежно обнимать.
Была сильней иных желаний
В нём жажда к знаниям в те дни
И просыпалась в нём живая,
Любовь к явленьям новизны.
Он знал, что стать поэтом сможет,
Когда смысл истины поймёт.
Образование продолжить,
Решил он, в Кембридже, в тот год.
Ему всего семнадцать было,
Но он не думал о годах,
В нём силы юные бурлили,
И сердце отвергало страх.
«Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь» —
Был Пушкин прав в словах нестрогих
Запечатлев святую суть.
Не каждый что-нибудь, окончив,
Сумеет жизни смысл понять.
Был русский гений в мыслях точен
И прост, ведь лучше не сказать.
Да, кстати, Пушкинские годы
С Байронскими переплелись.
Был Байрон старше и свободней,
У Пушкина иная жизнь.
Но оба рвались к той свободе,
Которую не описать.
Во имя правды жили оба,
Пытаясь жизни смысл понять.
Хотелось Байрону учиться,
Но Кембридж – университет,
В те времена не мог гордиться
Тем, что сиял в нём знаний свет.