– Ты тоже уже здесь, Константин? Заходите оба. Заодно я вас познакомлю с Анной.

– Здравия желаю! – послышался сзади красивый мужской голос.

Аня машинально повернулась на звуки голоса и тут же вспыхнула. Перед ней стоял ОН! Снова ОН! Это что заговор против нее по выведению из равновесия? Он ее преследовать будет?

Пока она стояла, задыхаясь от злости, Константин спокойно подошел к двери, придерживая ее одной рукой, чтобы она не закрылась за Николаем Павловичем, а второй, указывая по направлению кабинета, и произнес своим бархатистым голосом: – Прошу Вас!

Аня вошла и встала перед столом для заседаний, растерянно открыла папку с документами, что-то интенсивно ища в ней.

Константин в это время подошел к столу, выдвинул второй стул справа от стола Николая Павловича и сел.

– Что-то потеряла? – спросил Быстров. – Присаживайся. Времени у нас немного.

Аня обошла стол и выдвинула стул точно напротив Константина. «Значит война!» – подумала она и села, дерзко посмотрев на своего оппонента. Вопреки ее ожиданиям, его взгляд ничего не выражал, а потом и вовсе плавно перешел на Николая Павловича.

– Итак, Константин, познакомься. Анна Леонидовна Акимова – главный юрисконсульт 1985 части города Красноармейска и дочь моего старого друга, к сожалению, недавно покинувшего этот мир. У Анны богатый послужной список, много отличий, хотя службу она решила оставить. Работу в УВД она закончила в звании капитана и решила перейти на службу в Вооруженные силы на гражданскую должность. И для того, чтобы поставить жирную точку в своей карьере, она почему-то выбрала именно Кавказ. С сегодняшнего дня приступает к работе в должности помощника командира по правовой работе, то есть юриста нашей части. Так что прошу любить и жаловать и по возможности оказывать содействие в организации командировок. Тебе все ясно?

– Куда яснее, товарищ полковник. Вы меня хотите в «канцелярию» списать, бумажки охранять, а «желторотиков» кто на вылазках прикрывать будет? Прислали подкрепление… Больше проблем, чем помощи…

Аня никогда не слышала, чтобы кто-то даже за спиной так дерзко разговаривал с Николаем Павловичем. Она широко открытыми глазами, уставилась на Константина в ожидании того, что сейчас на него обрушиться «праведный» гнев руководства, но, к ее не скрываемому удивлению, Быстров только кашлянул и примирительно заговорил.

– Знаешь, Костя, ты прав. Мне тоже не по душе, что нам с тобой сюда присылают молодых необстрелянных сосунков, как пушечное мясо. И нам с тобой они по ночам будут сниться. Но мы солдаты и пока мы здесь, отвечаем за всех и за каждого. И выполняем приказы. Еще раз спрашиваю: задание понятно?

– Так точно, товарищ полковник! – с усмешкой в голосе ответил Константин и сквозь зубы выругался. Слов Аня не разобрала, но впоследствии узнала, что ругался он часто на фарси2.

Их разговор прервал шум из приемной. Зазвонил селектор: – Николай Павлович, все собрались на совещание.

– Пусть заходят! – ответил он.

В кабинет, бурно переговариваясь, вошли пятеро офицеров и женщина в гражданке. Громко поздоровавшись, все быстро расселись, за исключением одного майора. Тот стоял в недоумении, глядя поочередно то на Аню, то на Николая Павловича, в то время как со всех сторон в его адрес доносились смешки и подколы:

– Подсидели, Семеныч?

– На женщину променяли?

– Собирай вещи и на проводы не забудь пригласить?

Аня поняла, что эти реплики относятся и к ней непосредственно. Спокойно переведя взгляд с до сих пор неподвижного Семеныча, она обратилась к Николаю Павловичу:

– Мне пересесть, товарищ полковник?

– Это не обязательно. Александр Семенович, возьми стул в приемной. Ну, что ты растерялся?