Сергей уснул, для того, чтобы удостовериться, что все в порядке, Дина приложила ладонь к его лбу и облегчённо вздохнула. Взяв термометр, она с улыбкой посмотрела на красную полоску, которая спустилась до тридцати семи и двух. В палате, где лежал Сергей, стены не было, просто она была отгорожена от второго помещения  гипсокартоном, окрашенным в белый цвет. В палате в ряд стояли три кушетки, две из которых пустовали. Дина легла на кушетку, соседнюю с Сергеем. Девушка смотрела на красивые черты, дороже которых для неё в целом свете не было. Тяжёлое дыхание парня сменилось на спокойное, губы, которые от жара покраснели, побледнели. Дина закрыла глаза и ушла в глубокий сон.

Утром её разбудил пришедший на работу Евгений Николаевич, Дина тут же вскочила на ноги, подумав:

– Как хорошо,что перед тем как лечь, я полностью оделась. Иначе, подумал бы Бог весть что.

– Здравствуйте, Евгений Николаевич. Я сейчас… только умоюсь… – сказала Дина, стараясь не смотреть в глаза своего врача.

– Здравствуй, Дина. Всё хорошо? Что с тобой? Как наш больной? – снимая куртку и меховую шапку и вешая на вешалку в шкаф, тут же взяв оттуда белый халат и надевая его, спросил мужчина, видя смущение девушки.

– У Павленко воспалилась рана и ночью была высокая температура. Я сбила её… как бабушка моя делала, спиртом растёрла его тело. Вы рану посмотрите пожалуйста, Евгений Николаевич, – ответила Дина, наконец взглянув на врача.

Евгений Николаевич подошёл к Сергею и довольно грубо открыв ему рану, дёрнул пластырь и убрал наложенную повязку. Сергей застонал от боли и тут же открыл глаза.

– Доктор? Здравствуйте… – с трудом сказал он.

– М-да… рана воспалена… обработай вокруг раны йодом, чтобы инфекцию не занести, мазь наложи и повязку поменяй. Ладно, там больного привели, черепно-мозговая травма… видимо, чем-то тяжёлым прошлись по его голове. А ты за завтраком сходи, я быстро… – сказал Евгений Николаевич и тут же ушёл.

Дина подошла к Сергею и пощупала вокруг раны. Покраснение не прошло, да и рана была ещё воспалена. Обработав вокруг раны йодом, как велел доктор, она нанесла мазь и положила сложенный бинт, затем заклеила лейкопластырем.

– Я поесть тебе принесу, а ты лежи, не вставай, – сказала Дина, собираясь уйти.

– Дина? Подожди… вчера вечером… ведь всё было наяву, верно? – испытующе глядя ей в глаза, спросил Сергей.

Дина промолчала, подумав, что он шутит. Ведь не мог же он подумать, что близость между ними могла быть не наяву…

– Мне никогда не было так хорошо… ни с кем… – смущаясь, сказал Сергей, целуя руку девушки.

О том, что ему и сравнивать не с кем и то, что Дина первая женщина, с которой он был близок, Сергей повторять не стал.

– Мне тоже, Серёженька… мне тоже… – ответила Дина и быстро ушла на кухню.

В больничку было велено давать еду из кухни, в которой готовили для работников колонии. Впрочем, в больничку попадали лишь в экстренных случаях. Почти всегда, в бараках, обходились подручными средствами лечения. Кому-то из дома привозили или присылали лекарства, обычно таблетки, от головной боли, простуды, несварения желудка и если необходимо, от боли в печени или от проблем с пищеварением. В помещение привели заключённого с пробитой головой. Конечно, в обычных условиях, больному сделали бы рентген головы или РЭК… но тут обошлось так, рану обработали, наложили мазь и перевязали.

– На вот, выпей анальгин, боль пройдёт, – сказал Евгений Николаевич, давая заключённому таблетку.

Вернулась Дина с двумя тарелками пшённой каши и кусочками хлеба, всё поставила на стол и подошла к врачу.

– Дина? Сделай ему укол, пусть до вечера побудет в больничке, вечером уйдёт в барак, – сказал Евгений Николаевич, выходя из помещения.