– А как вас занесло в Чехию? – Он сдержанно отхлебнул кофе.

– Безработица. Попытка спасти семью… Что ждало моих детей после окончания института? – Она подняла на него глаза. – Стоять на рынке?

«Ну и глазищи», – подумал Медведев и спросил:

– И все удалось?

– Частично…

Через дорогу пробиралась пестрая кошка – ее словно обрызгали разноцветной краской. Огляделась и с шорохом взлетела на дерево.

– А дом большой?

– Вот такой. – Оксана кивнула на трехэтажный особняк напротив кафе – с белыми лентами лоджий и тарелкой телевизионной антенны. – Это сейчас примерно такой, а покупали развалюху. – Она махнула рукой и заговорила быстро и весело: – Крыша текла, штукатурка отваливалась, на полу засохшие мыши, сад зарос. Раньше в нем пекарня была. Достался прежним хозяевам по реституции. Кошмар, но отступать некуда. Платок на голову, коса, тачка – и вперед! Экономия, дисциплина – и каждый день вперед! Сейчас страшно вспомнить, но обжились. – Медведев отметил, что говорит она искренне, радостно, пропала холодность в лице. Эта встреча ляжет хорошим эпизодом в страницы «Греческого дневника», который он вел в ущерб своим предкам.

Он заговорил о себе, а чашка кофе – семь-восемь глотков – уподобилась чашке коньяка: он рассказывал сбивчиво, но весело, и Оксана быстро узнала, что недавно он отметил свое сорокапятилетие, дома его ждут жена, сын, овчарка Альма, издательство «Апостолъ», созданное им несколько лет назад, а на остров он прилетел по путевке ЮНЕСКО – хочет дописать здесь роман и немного проветриться.

– А что вы написали? – Оксана взглянула на его визитку. – Может, читала?

– Едва ли. Пишу мало. – Он перечислил названия пяти своих книг, Оксана с сожалением помотала головой, щурясь на чашку с кофе: «Я так мало сейчас читаю… Перед отъездом почти всю библиотеку продала. Взяла только классику…»

Медведев сказал, что два экземпляра своей последней книги «Герой не нашего времени» он привез на остров – остался один экземпляр. Второй подарил библиотеке писательского Центра – так принято…

– А можете дать почитать? Я давно ничего русского не читала. Я верну…

– Да, – кивнул Медведев. – А вы когда улетаете?

– Через десять дней, – не сразу отозвалась она. – Четырнадцатого.

– Я тоже четырнадцатого, – удивляясь совпадению, сказал он. – У вас во сколько самолет? У меня утром.

– Зимой в Афины только один рейс, утренний, – сказала Оксана.

«Значит, летим вместе», – вслух подумал Медведев.

И то, что женщина угодила за его столик, и то, что она русская, и улетают они в один день одним рейсом – эти совпадения придавали знакомству волнующий привкус.

– А сколько лет вашим детям? – как бы невзначай спросил Медведев.

Оксана помешала ложечкой кофе и подняла на него повеселевшие глаза:

– Мне сорок. – Она пристроила мокрую ложку на салфетку. – Вы же это хотели узнать?

Медведев со смущенной улыбкой пожал плечами.

– Я уже привыкла, – мужчины всегда про детей спрашивают, чтобы мой возраст вычислить… А детям… Дочке восемнадцать, учится на антиквара. Сыну двадцать, закончил Академию туризма. Я свой возраст никогда не скрываю… Все, что есть, – мое. – Она отхлебнула кофе и поставила чашку на стол.

Они помолчали, и Медведеву показалось, что Оксана рада неожиданному знакомству, легкому разговору и не торопится уходить.

– У вас все в порядке? – негромко спросил Медведев. – Когда я увидел вас там, в ресторанчике… Мне показалось, у вас нехорошо на душе…

– Устала просто. Все никак от своей работы отойти не могу. – Она поправила прическу – пышные, словно кукольные волосы соломенного цвета. – Хотела в парикмахерскую зайти, да все уже закрыто…