На следующий день в актовом зале, помимо политработников и гостей из Одесского обкома партии, собрались претенденты на выступление и представление депутата от Одесской области.

Вначале нам рассказали о степени доверия, которое оказывается. Потом о важности политического момента. Все это, где-то часа на два.

Затем началось прослушивание. Нас, таких, из кого планировалось выбрать, набралось человек 25. В порядке очередности по одному вызывали на трибуну, и народ зачитывал с чувством и выражением текст представления кандидата-депутата, страницы на три. Если помните, модно было тогда зачитывать с трибуны. Один читает, а все слушают.

Дошла очередь и до меня. Вышел я на трибуну. Положил выданный текст на трёх листах перед собой. И глядя в зал, всё содержание текста и изложил. Без всякого чтения.

Вначале все на эту мою выходку никто внимания не обратил. Потом поднапряглись. Затем стали внимательно приглядываться. Первым опомнился начальник политотдела полка:

– И что это значит?

– Как что? – ответил я. – Прочитал вслух текст. С выражением, как сказали.

– Я что-то не увидел, что ты там изложил. Тебе же читать сказали!

– Так скучно же читать, – нагло возразил я.

Тут вмешался начальник политотдела Дивизии:

– Давай еще раз. Щас тебя по тексту проверим. Ошибёшься, накажу.

Я еще раз изложил слово в слово, буква в букву выданный текст.

– И что с этим делать? – озадачился дивизионный начальник.

Тут кто-то из Одесского обкома вмешался:

– А что? Пусть попробует. Еще пусть потренируется. И оденется пусть попроще. Вот прямо из зала в берете выйдет, как бы случайно, и представит генерала.

Так и порешили. Сказали:

– Будешь рассказывать, а не читать. Только чтобы слово в слово. Не дай Бог, что, потом проблем не оберешься.

Я потом еще неделю отрабатывал это выступление.

И вот пришел этот день. В президиуме начальство и генералы. Много начальства и много генералов. Народу полный зал. Действительно полный. Что было до, уже и не помню. Помню, что объявляют.

Вышел я на трибуну, и все рассказываю про генерала. И где родился, и какие подвиги совершил, и какие награды получил, и за что. Смотрю, народ слушает. Внимательно слушает.

Краем глаза смотрю влево. Сам генерал армии Епишев тоже внимательно слушает. Слезу даже уронил. Не ожидал, что простой десантник так подробно и точно всё про него знает. Без всякой бумажки рассказывает.

Закончил. Все хлопают. Все встали. Генерал вообще расчувствовался.

Только я с трибуны в зал собрался уходить, тут меня генерал-лейтенант Близнюк, начальник политуправления ВДВ, заместитель Василия Филипповича Маргелова, командующего ВДВ, к себе подзывает:

– Стой за кулисами. Жди!

Стою. Жду. Подходит Епишев. Здоровается за руку. Говорит:

– Молодец! Хорошо выступил. Коммунист?

Тут за меня слово вставил начальник политотдела дивизии:

– Кандидат в члены партии, заявил, не моргнув глазом. Вечернюю партийную школу заканчивает.

– А где билет кандидатский? Давайте сейчас я и вручу, при всех.

– На следующей неделе будем вручать. Еще не все готово.

– Отлично. В военное училище пойдешь? – это уже ко мне Епишев обращается.

– Собирался в рязанское.

– Да? – и тут же. – Близнюк! А ну возьми на контроль.

– Есть! Мы его во Львовское политическое училище направим.

– Вот и хорошо, – заявил генерал армии.

Определив моё будущее, делегация потянулась с другими беседовать.

Близнюк меня в сторонку отвел. Подозвал и начальника политуправления дивизии. И еще кого-то из свиты. Начал уточнять, чтобы поручение выполнить.

И случилось совершенно непредсказуемое. В наш разговор вклинился начальник особого отдела Одесского военного округа, генерал Соловьев.