– Ты гений! – поздравила я его. – Ты натолкнул меня на мысль, спасибо огромное! Теперь уже будет быстрее.

– Сашк! У тебя опять проснулась гениальная шиза? – за спиной Кента появилась Алька.

– Как ты догадалась? – я вытолкала из комнаты обоих и снова закрыла дверь.

Потом взяла гитару. У меня была простенькая желтая шестиструнка, купленная в начале года мамой в ответ на мои уговоры, когда мне приспичило учиться играть. Я купила ей нейлоновые струны. Освоила основные аккорды и даже некоторые посложнее. Нашла несколько песен, которые могла бы на этих аккордах сыграть. И как-то так, в перерывах между школой и домашними заданиями поигрывала в минуты печали или радости. Это хорошо отвлекало от грустных мыслей, тренировало память и пальцы, да и вообще мне просто нравились гитарные мелодии. Я не думала, круто это или нет, это было мое личное, только для меня. Но Алька сегодня сделала это достоянием общественности, и мне странно было видеть, что мое занятие нравится кому-то еще.

Начиная с припева, я стала подбирать аккорды на мелодию, которая слышалась мне в тексте песни. Проиграв ее несколько раз и записав для памяти, я, наконец, одобрила сама для себя результат и расслабилась.

Откинувшись к стене, я минут пять посидела в тишине, прокручивая мысленно все сделанное и еще раз сыграла себе всю песню.

– Пойдет, – решила и заглянула в зал к друзьям, которые сидели тихо, как мыши, и даже телевизор не включали: – Я все.

– Идемте, идемте, это на нее иногда находит, – Монтана с готовностью впихнула Кента и Мальборо в мою комнату. – Я уже привыкла.

– Тебя в поликлинику надо сдать для опытов, – сказал мне Мальборо.

– Может быть, – засмеялась я. – Только, Кент, тебе повезло. Если бы ты раньше вошел, я за себя не отвечала бы.

– С кем я связался! – Кент трагично воздел к небу руки. – Ты меня так больше не пугай. До инфаркта доведешь.

– Ну давай, че там у тебя, – поторопила меня Монтана, которую распирало любопытство.

– Потом как-нибудь, – попыталась отказаться я. Я стеснялась и не была уверена, что им понравится.

– Ты же обещала нам все новые песни петь, – напомнил Кент, протягивая мне гитару.

– Кент! Ну почему я тебя не прибила?! – воскликнула я жалобно.

– Потому что ты меня любишь, – Лешка сказал это так, будто хвастался перед друзьями новым мотоциклом.

– Алька! – я обратилась за помощью к подруге, ошарашенная таким заявлением и не зная, что сказать. Та хихикнула, совсем не собираясь мне помогать.

Кент и Мальборо, решив немного посмеяться, стали подталкивать друг друга легонько локтями в бока и перемигиваться:

– Во, нормальная реакция, когда разоблачают скрытую любовь!

– Да, точно, куда ей деваться, но мы-то все уже теперь знаем.

– Все, придется тебе на ней жениться, ведь у вас взаимная страсть.

– Да, надо поторопиться, а то вдруг разлюбит.

– До вот фигушки, – я гордо задрала нос. – Никого я не люблю! – и скрестила руки на груди.

– Ну все, подурачились и хватит, – оборвала Монтана и сменила тему: – Саш, давай играй уже, не томи, – она отобрала у Лешки гитару и сунула ее мне в руки.

Они моментально расселись кружком, и мне ничего не оставалось, припертой к стенке, как присесть и сыграть им результат моих трудов.

Глава 11.

С того дня прошел месяц. Кент заходил почти каждый вечер, и мы шли с ним гулять. Одни или с компанией, в любую погоду, в любом настроении. По подъездам старались больше не сидеть, кроме как у Алика на лавочках, чтобы снова случайно не загреметь в инспекцию.

Мы не говорили пока о наших чувствах друг к другу. Мне казалось, Лешка решил дать мне время, и я была ему за это благодарна.