Великий московский и владимирский князь Иван Иванович прибыл к концу лета 1355 года в Сарай. Зная, что ордынский хан часто в самое жаркое время года откочевывает на дальние южные пастбища, князь Иван надеялся, что ему не придется долго ждать ханского вызова: уже значительно похолодало и, казалось, вот-вот грядет осень.

Хан Джанибек вскоре вернулся в свою столицу, и как только бояре московского князя сдали в ханскую казну «выход» и подарки, милостиво согласился принять молодого князя Ивана. Он явился во дворец в плохом расположении духа: совсем недавно сгорела Москва. Только от тринадцати церквей остались одни дымящиеся головешки! Город надо было отстраивать заново! Денег не хватало…А 21 ноября прошлого года скончался князь Константин Васильевич Нижегородский. Его сын Андрей возобновил отцовские претензии на великое владимирское княжение, считая себя старшим в княжеском роде. Тогда же неожиданно умер князь Дмитрий Федорович Стародубский, а его брат Иван Федорович, не пожелав даже посоветоваться с Иваном Московским, поехал в Орду за ярлыком на наследственное княжение.

В довершение ко всему, из Царьграда прибыли сразу два митрополита. За русское серебро константинопольский патриарх дал митрополию Алексию, а за литовское – Роману. Первый – московский ставленник – получил в ведение восточную Русь, второй – Волынь и Литву.

Оба митрополита стали посылать своих эмиссаров в Тверь, Новгород и Рязань, проклиная друг друга и призывая их под свою руку. В то время как Великий Новгород отверг притязания Романа-митрополита и признал Алексия, тверской епископ Федор не знал, что делать и колебался, от чего «была великая тягость священническому чину».

Глядя на поникшего, хмурого Ивана Ивановича, хан Джанибек улыбнулся: – Ты же так молод, Иванэ! – сказал он. – Почему же твое лицо злое и желчное? В моем дворце так не принято! Будь весел и бодр! Неужели что-нибудь натворил? Ты не забыл своего верного слугу Фэдэрэ?

Князь Иван вздрогнул. – Почему он вспомнил моего Федора Глебыча? – промелькнуло в его мыслях.

Дело в том, что еще в прошлом году служилый московский князь Федор Глебович, собрав дружину, напал на город Муром и, воспользовавшись неожиданностью, захватил его. Удельный же муромский князь Юрий Ярославович бежал в Орду с жалобой к хану Джанибеку. Вскоре туда же приехал, поддержанный Иваном Московским, князь Федор Глебович. Благодаря московскому серебру, ему удалось добиться ярлыка на Муром, а бессребреник Юрий Ярославович был выдан ханом в руки Федору Глебовичу. Последний отвез к себе в Муром несчастного, но законного, князя, поместил его в темницу и уморил голодом. Об этом узнал ордынский хан и вот смотрел теперь на Ивана Московского, покровителя жестокого князя, ожидая его ответа.

– Я не виноват в том преступлении! – пробормотал на хорошем татарском языке князь Иван. – Я только поддержал своего слугу, Федора, но убийство князя Юрия – его собственное дело!

– Дело не в убийстве, Иванэ, – весело сказал Джанибек. – В том не было преступления, ибо я сам выдал глупого Юрке на расправу…Это даже можно считать справедливой казнью! (Иван Иванович с облегчением вздохнул.) Здесь другая беда! На тебя поступила жалоба от Андрэ из Суждалэ! Он просит отнять у тебя ярлык на Уладэ-бузург и передать ему! Андрэ считает тебя недостойным быть великим коназом и обвиняет Мосикэ в захвате чужих земель, приводя в пример твоего слугу Фэдэрэ! Неужели он прав?

– Нет, не прав, государь! – возмутился Иван Московский. – Что касается Федора, то ты сам одобрил его действия! И никто, кроме этого Андрея, меня не обвинял! Пусть явится сюда и попробует доказать свои вздорные наветы!