– Терпи, – равнодушно отвечал он, и я молчала. После этой процедуры я почти вся была в зеленке и в бинтах.

На улице стемнело, я вышла на крыльцо и зависла, слушая стрекотание кузнечиков. Виктор готовил на мангале сосиски и картошку, этот запах заставлял мой живот дико урчать. За весь день я так проголодалась, что готова была съесть почти что угодно. Пока Виктор занимался основным блюдом, я решила собрать в теплице огурцы и помидоры для салата. Когда ужин был готов, мы буквально накинулись на еду. Никогда с таким аппетитом не поедала жареные сосиски, закусывая сладким помидором и огурцами.

Дача Виктора была небольшой и скромной, мне очень запомнился запах древесины, который пронизывал каждую из комнат. После еды мы поднялись на второй этаж, где в метре друг от друга стояли чисто заправленные кровати. Виктор сел на одну из них, а я обратила внимание на полку старых мягких игрушек. У одного слоника не хватало глаза, а у зайца было оторвано ухо.

– Теперь ты игрушки моего брата будешь изучать? – высказался Виктор с присущим недовольством в голосе. По его уставшему взгляду я поняла, что задать вопрос про брата точно не получится.

– Просто люблю старые вещи.

– Странная тяга к прошлому. Не думай, у каждого свои вкусы, но по мне лучше сконцентрироваться на будущем и настоящем. А точнее на новых изобретениях, – говорил Виктор, пока ложился в кровать. – Свет только не забудь выключить перед тем, как спать ляжешь.

Я подошла к выключателю и засмотрелась на пыльные книги Ницше и Фрейда. Они спрятались в кругу заброшенной классики: Ги де Мопассана и его «Жизни», Джорджа Оруэлла «1984», «На западном фронте без перемен» Эриха Марии Ремарка и Толстого «Войны и мира». Среди этих книг затесался исцарапанный диск с фильмом «Реквием по мечте».

– Ты спать будешь ложиться? – пробурчал Виктор.

– Буду, – ответила я и выключила свет. Уже лежа в кровати я все-таки не выдержала и продолжила разговор про старые вещи. – А мне нравятся старые вещи, потому что в них скрывается целая история. Наше прошлое.

Виктор на мои слова недовольно отвернулся к стене и добавил:

– Я рад, что тебе нравится твое прошлое. А теперь спи, иначе будешь спать на полу на первом этаже, – пробубнил он и, кажется, сразу уснул. Я долгое время вертелась перед сном и не могла понять, как тот странный дедушка вдруг оказался рядом и спас меня. Ведь еще при первой встрече он говорил про какую-то черную дверь. Уверена, он был единственным, кто что-то понимал в этом дурдоме. И единственный, кто мог мне помочь.

Под утро нас разбудила смс на телефоне Виктора. Он спросонья взял телефон, поначалу я была уверена, что писала его мама, но это было не так. Лицо Виктора изменилось настолько резко, что я испугалась и тут же спросила:

– Что случилось?

Он некоторое время не мог ответить, перечитывал сообщение снова и снова. И лишь когда смысл слов дошел до его сознания он прошептал:

– Денис написал. Карина насмерть разбилась на машине своего отца. Этой ночью.

Мы с Виктором смотрели друга на друга не в силах понять, как такое могло случиться всего за одну ночь.

На пороге нас ждал рассвет, но начало нового дня не предвещало ничего хорошего. Да я не любила Карину, но не до такой степени, чтобы желать ей смерти. И эта новость повергла меня в шок не меньше Виктора. Однако ему было гораздо тяжелее это осознавать, он был знаком с ней гораздо дольше, чем я.

Несколько минут мы так и просидели в тишине. Я боялась что-то спрашивать, даже слова утешения меня пугали. Но все же нужно было прервать эту злосчастную тишину: