Стасик медленно кивнул. Верить в реальность происходящего ему не хотелось. А не верить, увы, не выходило. Он перевёл взгляд с демиурга на проглота, осушил в два глотка кружку с остатками кофе и кивнул вновь. Уже уверенно.

Ящерка жестом подозвала хозяина харчевни, забирая мех с провизией и поднялась.

– Пора, если не хотим нарваться на ненужные боевые действия.

И все трое вышли в рассвет, отправляясь на поиски приключений.

Нет ничего более умилительного, чем созерцание вида провинившегося мужика, осознавшего в полной мере свой эпичный косяк, и троих разъярённых фурий на стадии холодного кипения.

– Двоих, – автоматически огрызнулся Лорд Лич, тут же заработав зуботычину.

– Масю не обижать! – рявкнула Дашка, в очередной раз окутываясь чёрной аурой. Владыка лёг в пыль, не способный сопротивляться натиску банши.

Девчушка враз растеряла боевой настрой и со слезами бросилась поднимать шефа.

– Дорогой, очнись. Я не хотела… – истерично запричитала она, тряся Повелителя в попытках привести в чувства. – Это всё – мой дурной характер.

Марвин приоткрыл один глаз, возвращаясь в сознание. Безвольная рука, подчиняясь силе инерции, взметнулась вверх и… опала на грудь наймитки. В гробовой тишине лёгкий шлепок прогремел набатом. Вибрации от потревоженных женских прелестей разошлись по округе волнами, затрагивая всех присутствующих. Немая сцена начала затягивается, будто время решило остановиться, усугубляя эпичность момента.

Серая кожа Дарьяны медленно, но, верно, просветлела, покрываясь нездоровым розовым румянцем, плавно перетекающим в насыщенное пурпурное преддверие беды.

– Извра… – процедила по слогам банши, с каждым звуком повышая градус громкости. – ЩЕНЕЦ!

Всё ещё мутный от первой зуботычины взгляд Владыки сфокусировался на стремительно приближающемся объекте, подозрительно похожем на пятку. И всё померкло.

– М-да… – тут же констатировала Софи, – тебе нужно учиться контролировать эмоции, сестрёнка. Вот поэтому ты до сих пор и серая. Будем лечить.

Дашка насупилась и покраснела, начав всхлипывать и бормотать под нос нечто нечленораздельное. До ушей далахана донеслись лишь отдельные фразочки: «дурак», «пусть квест завершит», «оно само как-то», «извращенец». Софья лишь усмехнулась.

– Дурак, конечно, – улыбнулась она сестрице, – но наш дурак. Давай его уже в чувства приводить. Скоро Мася вернётся из разведки.

Далахан нежно поцеловала Марвина в губы, приводя того в сознание, и обняла рыдающую банши. Как раз вовремя.

– Девачкиии, – послышалось из бокового прохода, знаменуя появление Маси. – Я там на такой шопинг нарва… лась – закачаешься! Ой, а чего это Дашунька плачет? Этот обидел?

Свиноорк надул губки и сжал кулачки, что с его комплекцией выглядело, мягко говоря, внушающе.

– Как ты мог, шеф? – Моисей схватил Чернокнижника за грудки и отвесил легкую пощёчину, от чего тот вновь отключился, обмякнув в огромной лапище «феечки».

– Мася! – в стерео режиме взревели наймитки, после чего, Дашка снова залилась слезами, а Софья гневно продолжила. – Мы его только откачали. Что ж ты делаешь-то.

Воин виновато покраснел и в знак извинения пробормотал:

– Сейчас исправим. Я знаю действенный способ.

Никто не успел и глазом моргнуть, как огромный бугай, слегка встряхнув тушку «второй раз героя», слился с ним в страстном поцелуе.

В первые несколько мгновений ничего не происходило. Девчата застыли в немом изумлении, театрально разинув рты. Марвин же, поизображав для приличия безвольную кучу костей, внезапно ожил и медленно обнял Масика, отвечая на поцелуй. Страсть озарила полутёмный коридор нежным аквамариновым светом. Двое закружились в мистическом танце, отдаваясь ей без остатка…