Лишь последовавшая дифференциация человеческой деятельности способствовала выделению первых самостоятельных форм проявления музейности. Возникновение производящего хозяйства, которое определило переход от социального и культурного синкретизма, формирование трех различных типов культур (скотоводов-кочевников, земледельцев, ремесленников – жителей городов Античности) [Там же. С. 149–161], позволяет четко провести границы между конкретными коммуникационными каналами, в связи с чем большое распространение имеют различного вида переходные формы (сочетающие прообразы различных институтов или действий). Формы представления музейности в данных типах культур можно определить как контекстуальные: собрания существовали не как самоценное образование, важен был контекст их использования. В частности, сложно говорить о внеутилитарности собраний Древнего Египта.

В Античности коллекционирование приобретает, казалось бы, самостоятельный характер. Тем не менее само слово «мусейон», давшее название современному институту, обозначало «место, посвященное музам», и представляло собой святилище муз, которое могло стать и местом проведения творческих состязаний поэтов. Мусеи, таким образом, представляли собой центры интеллектуальной жизни.

Если же говорить о коллекциях предметов, накапливаемых в древнегреческих храмах, то речь должна идти не о сознательном коллекционировании предметов, не обладающих утилитарными функциями, а о существовании подобных коллекций как части общего культа приношения богам, характерной для древнегреческой культуры. В Древнем Риме изменяется характер источников пополнения храмовых сокровищниц (вместо индивидуальных подношений основным становится способ пополнения собраний «трофеями»), однако их сакральный характер не изменяется, приобретая лишь усилившиеся черты репрезентативности.

Общая для средневековой культуры доминирующая роль двух сил – религии и Церкви – определила представление музейности в рамках традиционной культуры в форме храмовых сокровищниц, что позволяет также анализировать их как контекстные формы представления музейности, имеющие значение как сакральные предметы, включенные в религиозную практику. Если же мы говорим о «сокровищницах» (к которым относятся королевские сокровищницы, такие как сокровищница Карла Великого, располагавшаяся в Ахенской капелле, или Карла V Мудрого, сокровищницы русских царей), то речь идет не о формах сознательной аккумуляции предметов и наделении их особыми смыслами, а о презентации власти.

С XIV в. начинают появляться формы не контекстного, а специального представления музейности, связанные с систематическим собирательством, определившим развитие новых форм музейности в рамках типа динамической музейности (соответствующей динамической культуре). Они получают яркое воплощение в культуре Возрождения, определив основные векторы развития форм представления музейности вплоть до новейшего времени. Контекстные формы музейности нельзя признать исчезнувшими, но их стоит рассматривать как утратившие основные функции – являться частью иных значимых социальных и культурных практик. Именно включенность форм представления музейности в иные формы в качестве одного из элементов является важнейшей чертой, позволяющей трактовать их как служебные, не обладающие самостоятельными функциями и собственным морфологическим строением. Попытки преодоления подобной «служебности», как уже отмечалось выше, были предприняты в Античности, но не получили достаточного развития.

Новые формы, обозначившиеся до возникновения креативной культуры, но утвердившиеся в ее рамках, можно обозначить как самостоятельные или специальные формы представления музейности. Именно новые, самостоятельные (специальные) формы представления музейности стали одним из способов сохранения значимой информации и культурного кода креативной культуры. Не осознававшаяся традиционной культурой потребность в извлечении ряда объектов из активного использования (при наделении их особыми смыслами) в креативной культуре приобретает ключевой характер. Основываясь на достижениях культуры традиционной, культура креативная, тем не менее, стала развиваться в темпах, невероятно превосходящих предшествующее развитие. Ввиду существенно ускорившихся темпов развития и способов выработки внегенетической информации потребовались новые формы сохранения многообразных достижений. Новые формы сохранения музейности предложили варианты по сохранению достижений культуры.