Умница Хатидже, несмотря на большой срок беременности, не потеряла мужество и сумела выбраться из дворца, который чуть позже разгромили полностью, и добраться к Роксолане.

Янычары считались защитниками султанской семьи и Стамбула, а от самих защитников защищать город оказалось некому. Султан был далеко в Эдирне и вернулся нескоро, когда бунт уже пошел на спад. Это было верное решение, израсходовав основной пыл и немного опомнившись, янычары увидели дело рук своих и ужаснулись. Те, против кого они бунтовали, – Ибрагим-паша и Хуррем Султан – не пострадали, зато горожане еще долго косились на гвардию, как на отъявленных бандитов и откровенно сторонились их.

Вернувшись, Сулейман разобрался с бунтарями быстро и жестоко. Явился к ним без большой охраны, снес голову мечом первому же произнесшему слово аге янычар, а потом приказал казнить всех возглавлявших бунт. Оставшись без своих руководителей, янычары быстро пошли на попятный.

Какое-то время они были смирными, но о свою силу не забыли. Сулейман, больше не доверяя янычарам, поручил охрану дворца бостанджиям – специально созданному корпусу вооруженных садовников, а янычары окончательно уверовали в свою поддержку шехзаде Мустафе. В их кругах все чаще звучало: вот станет наш Мустафа султаном…

Теперь уже не станет, и пока неясно, как отреагируют янычары на известие о его казни. Конечно, большинство сторонников шехзаде вместе со всеми в походе, наверняка сам Мустафа на их поддержку и рассчитывал, к тому же султан, спешно отбывая в армию, забрал с собой многих, видно, опасаясь оставлять большую силу в столице. Но и тех, кто остался, вполне хватило бы, чтобы превратить жизнь в Стамбуле в кошмар.

Роксолана прекрасно понимала, что ее присутствие в столице может спровоцировать новый взрыв. Этого допустить нельзя…

Янычары умеют бунтовать, особенно если их некому приструнить. Кара-Ахмед-паша если и станет это делать, то только после того, как гвардия разнесет гарем Топкапы и дворец Рустем-паши. Защита от них только собственная смелость и хитрость. Но показывать врагам, что испугалась, никак нельзя.

– Что ты хочешь узнать, Нурбану?

– Госпожа, Джафер-ага приказал слугам собираться. Куда? Мы бежим?

– Бежим? – приподняла бровь Роксолана. Ну что за наложницу она нашла Селиму?! Если эта амбициозная, крайне самоуверенная красавица не научится быть еще и смелой, то грош цена ее амбициям, до хорошего не доведут. – Почему ты решила, что мы бежим, зачем и куда бежать?

– Госпожа, – Нурбану голову опустила, но в глазах все равно недоверие, – но к чему тогда сборы?

– Ты знаешь, кто такой шейх Эдебали?

Немного помолчала, наблюдая, как девушка из итальянского рода Баффо, прозванная за красоту Нурбану – «Принцессой света», судорожно вспоминает, о ком спросила свекровь, поняла, что не вспомнит и укорила:

– Нурбану, я приставлю к тебе дополнительную учительницу. Неужели тебе не говорили о шейхе Эдебали и Майхатун?

– Не помню…

– Ты мечтаешь о престоле Османов для Селима и в будущем для своего сына Мурада, но не желаешь знать историю той страны, в которой надеешься быть первой женщиной?

– Я выучу, госпожа.

– Надеюсь… шейх Эдебали был духовным наставником первого из Османов. А дочь шейха Эдебали Майхатун – первой женой султана Османа. Если бы ни поддержка шейха Эдебали, едва ли удалось Осману стать султаном. Таких людей мы должны почитать, их могилы тоже.

Снова немного подождала, наблюдая, как Нурбану пытается уловить связь между умершим более двухсот лет назад шейхом и их сборами в дорогу. Наконец красавица уловила:

– Госпожа султанша, а где могила шейха Эдебали?