Девушку забирали у ее хозяйки (таковой могла быть даже одна из жен султана), помещали в отдельное помещение, где приводили в надлежащий вид и готовили к встрече с султаном наедине, которая… могла и не состояться! Бывало, султаны, привлеченные красотой и изяществом какой-то рабыни, интересовались ею, а потом забывали. Могли пройти дни, даже недели и месяцы, во время которых девушка жила надеждой на вызов в спальню Повелителя правоверных, но султан мог уехать, просто отвлечься и забыть о красавице, потом увлечься другой… И оставалась девушка оплакивать крушение своих надежд.

Это очень тяжело – рухнувшие надежды, в чем бы те ни заключались, в мечте стать правительницей империи или в покупке пары новых перчаток на обещанную премию.

Несчастное создание недолго предавалось мечтам, что все еще наладится, в отдельных покоях, чаще ее возвращали прежней хозяйке, и неизвестно, что было тяжелей: понять, что мечты не сбудутся, или видеть насмешливые взгляды и слышать за спиной перешептывания и смешки. Не все выдерживали.

Но если султан не забыл о своем капризе и тот перерос в пусть недолгое, но увлечение, невольница становилась икбал – счастливой. Счастлива рабыня была из-за избранности: ее возжелал сам Повелитель!

Девушку тщательно готовили для визита в спальню султана: вели в баню, ухаживали за телом и лицом, мыли волосы ароматными составами, чтобы те вкусно пахли, ненужные волоски безжалостно удаляли, наконец, наряжали – и кизляр-ага (главный черный евнух) либо хезнедар-уста (первая помощница султанской матери) вели счастливицу к Повелителю.

Еще до того, как попасть в гарем, девушки проходили тщательный отбор по физическим данным; больных, имеющих хоть малейшие дефекты, быть не могло, девушка не должна храпеть, метаться или бормотать во сне, у нее должно быть в порядке пищеварение и прочие функции организма. В общем, на ложе султана попадали только здоровые и красивые. Это соблюдалось строго не только чтобы угодить падишаху, но и потому что наложница могла забеременеть и даже родить. И даже сына.

Почему «даже»?

В гаремах были сотни девушек, из которых султан брал на ложе десятки. При этом количество детей у султанов не переходило в тысячи. Много, конечно, много, но не столько, сколько могло быть, если бы каждая беременность приводила к рождению ребенка. Дело в том, что за визитами к султану его икбал зорко следили и кизляр-ага, и валиде, и остальные фаворитки. Гарем – это уши и глаза, которые везде, а еще шепот, в гареме ничего нельзя скрыть, спрятать, никого обмануть. Конечно, скрывали, прятали и обманывали, но если уж попадались, то одна дорога – в кожаном мешке в воды Босфора.

За побывавшей на ложе султана икбал пристально следили, главными были два вопроса: угодила ли она султану – тогда, возможно, вызовет еще, или нет – тогда ей прямой путь немного погодя обратно в служанки, а еще – есть ли результат посещения спальни.

Если угодила и позвал, положение красавицы менялось, теперь ей полагались собственные комнаты (крошечные холодные комнатушки, но личные) и несколько служанок, которые будут обслуживать, помогать удалять волоски, мыть голову, одеваться, обуваться… Но главное, что пытались понять с первых дней, вернее, ночей, проведенных у султана, – не забеременела ли.

Рождение очередного ребенка никак не устраивало прежних одалисок, тех, кто уже был в фаворе, – зачем же им делиться? И если выяснялось, что красавица забеременела, а султан уже приглядел себе другую, то немедленно принимались меры. Аборт совсем не обязательно проводить хирургически, опытные старухи знали много напитков, могущих вызвать выкидыш на ранних сроках.