Как-то нужды не было.

Если разобраться, что такое совесть? Внутренний судья. Способность, которая, опираясь на внешние, то есть чужие нравственные нормы, вынуждает линчевать самою себя. Ну или как минимум заставляет мучаться чувством вины. А может, просто изначально не делать так, что потом стыдно будет? Подумать о последствиях, договориться с собой «на берегу».

По мне, взывание к совести это чистой воды манипуляция. Поэтому честно отвечаю:

– Я не считаю себя виноватой. И, пожалуйста, позови Хайдара.

Морщась от боли и неприятных воспоминаний – подводная вонь всё ещё стояла в носу – рассказала о том, где искать труп жены мельника.

–  Духи очень просили избавить их от покойницы, – объясняла я необходимость неприятной работы. – Иначе будут гневаться и вредить.

– В полицейское управление напишите. Они мага-пространственника пришлют, – подсказала Прасковья, видя, как побледнел от страха староста. – Он поможет извлечь тело и переместить до могилы.

Чего уважаемый Хайдар боялся больше – духов или возни с раскисшим от долгого лежания в воде трупом, я вникать не стала. И то и другое неприятно.

– Бабушке записку послать надо, – умоляюще посмотрела на подругу.

– Опомнилась, – фыркнула та в ответ в своей излюбленной ехидной манере. – И записку отправила с мальчишкой, и ответ сын Абяза с полной корзиной самого необходимого принёс. Можем здесь недели полторы безбедно жить.

– Я думала, мы к вечеру домой вернёмся… – уныло протянула я.

– Пешком ты не сможешь – сил не хватит. А на повозке растрясёт так, что я потом вся на твоё восстановление потрачусь. Поэтому спи здесь.

Утро вечера мудренее.

3. Глава 3

Ночевали мы не у старосты, как я было подумала вначале, а у Амины, бездетной вдовы, приятельницы Прасковьи.

– Знаешь, я ею восхищаюсь, – рассказывала подруга, помогая мне расчесывать и заплетать волосы. – Дар у неё слабый, но достаточный для активации малой почтовой шкатулки. Такую положено держать в деревне с населением от тридцати до пятидесяти дворов, вот как эта. Откуда Амина об этом узнала, не ведаю, но чуть ли не на второй день после свадьбы уговорила новоиспечённого мужа поехать в Багчасарай, в почтовое ведомство. Барашка отвезли, как водится, одарили чиновника чем богаты были и получили должность. Работа непыльная, но жалование, хоть и невелико, регулярное… Лет пять назад муж уважаемой Амины умер. Как думаешь, что она сделала?

– Наверное, взяла ещё одного барашка и поехала к начальству, – предположила я.

– Да! И добилась-таки, чтобы должность оставили за ней, – порадовалась за вдову целительница. А потом, хихикая, добавила: – Но так как в ведомстве сначала получили письмо о смерти служащего, то вдове, как оно по закону положено, назначили пенсию. Теперь уважаемая Амина двойное содержание получает. Мало того, она ещё и знахарка местная. Дар у неё с землёй связан. Травки собирает – сборы составляет, знает, как и чем почву обогатить, от злостных сорняков избавить может. Представляешь, какая молодец? К ней чуть ли не каждый месяц свататься приезжают, презрев тот факт, что невесте уже за сорок.

– И что она?

– А я не соглашаюсь, – с этими словами в комнату вошла женщина в тёмном строгом платье простого европейского покроя, но в колоритном местном платке на голове. – Деток мне Всевышний не дал, заботу о чужих брать на себя не хочу. Мачеха, как бы сладко ни кормила, как бы мягко ни стелила, всё равно хорошей не будет. Поэтому я сама как-нибудь со своей жизнью управлюсь, – сказав это, словно точку поставив в неприятном для неё разговоре, женщина поклонилась мне и представилась: – Амина я, маленькая госпожа. Рада буду служить вам.