Военная информация, которую Шульце-Бойзен начал передавать через Харнака в Москву, вскоре стала настолько важной, что 15 марта 1941 г. Центр приказал Короткову вступить в прямой контакт со «Старшиной» (псевдоним, присвоенный Шульце-Бойзену), чтобы поощрить его к созданию самостоятельной агентурной сети.

«В прошлый четверг „Корсиканец“ свел нас со „Старшиной“, – сообщил Коротков из Берлина 31 марта. – „Старшина“ прекрасно понимает, что он имеет дело с представителем Советского Союза, но не по партийной линии. Впечатление такое, что он готов полностью информировать нас о всем ему известном. На наши вопросы отвечал без всяких уверток и намерений что-либо скрыть. Даже больше того, он, как видно, готовился к встрече и на клочке бумаги записал вопросы для передачи нам». В то же время Коротков постарался полностью выполнить совет Харнака относительно того, как обращаться с ШульцеБойзеном^>27.

«Нас „Корсиканец“ предостерегал о необходимости полностью избегать того, чтобы у „Старшины“, этого, как он характеризует, пылкого декабриста, не оставалось чувства того, что его партийная работа, которую он, „Старшина“, обоготворяет, превращается в простой шпионаж, – сообщал он Центру. – В противовес „Корсиканцу“, который строит большие планы на будущее и подготовляет своих людей на то время, когда к власти придут коммунисты, „Старшина» нам кажется более боевым человеком, думающим о необходимости действий для достижения того положения, о котором мечтает „Корсиканец“»^>28.

Как показывают досье «Корсиканца» и «Старшины», после установления прямого контакта НКВД с ШульцеБойзеном и освобождения Харнака от роли промежуточного звена работа обоих источников стала более продуктивной. Именно через чету Харнак Шульце-Бойзен установил контакт с писателем и сценаристом Адамом Кукхоффом. Его жена Грета когда-то была студенткой университета штата Висконсин, а сам Кукхофф был лидером антифашистского кружка, называвшего себя «творческой интеллигенцией». Через двоюродного брата Харнака они также установили связь с тайной социал-демократической оппозицией Гитлеру, которую возглавлял Карл Герделер, бывший мэр Лейпцига, впоследствии казненный за участие в заговоре против Гитлера в июле 1944 года. Еще одним членом кружка Кукхоффа был Адольф Гримме, известный социал-демократ и товарищ профсоюзного деятеля Вильгельма Лейшнера, в состав собственной подпольной оппозиционной группы которого входил шеф берлинской полиции (Polizei-Präsident) граф Вольф фон Гельдорф, собравший досье компрометирующих материалов на нацистское руководство^>29.

Потенциальная ценность такой группы для советской разведки была весьма значительной. 19 апреля 1941 г. по приказу Центра Коротков организовал через Харнака встречу с Кукхоффом. Сценарист с готовностью согласился сотрудничать с русским представителем и снабжать его информацией; ему был присвоен псевдоним «Старик». Его группа стала третьим важным компонентом берлинской сети «Красной капеллы», как это видно из схемы, находящейся в досье «Корсиканца». Решение начать использовать в качестве источников разведданных эти взаимосвязанные группы антифашистов далось Москве нелегко вследствие того, что их аморфность и разветвленность нарушали строгие правила безопасности, в соответствии с которыми НКВД обычно управлял своими агентурными сетями. Однако потребность в информации в те весенние месяцы 1941 года, когда приходили все более зловещие подтверждения приближающегося нападения на Советский Союз, объясняет, почему Центр позволил Короткову выступить в роли куратора для всех трех сетей, используя псевдоним «Степанов» в своей секретной переписке с Москвой