Эрика была удивлена, что его осудили, но все равно чувствовала себя обманутой, что ей не дали возможности его допросить.

– Где он сейчас? – помолчав, спросила она. – Прячется у помощника комиссара?

– Нет. Кажется, Чарльз – паршивая овца в семье. Я хорошо знаю Джулиана и до сегодняшнего дня не подозревал, что у него есть брат, – признался Марш.

– Проблема в том, что дело не только в нападении на полицейского, – стала объяснять Эрика. – Я хотела допросить Чарльза Уэйкфилда в связи с жестоким убийством молодой женщины. Он ее сосед, и я не знаю, есть ли у него алиби на время ее убийства. За несколько недель до смерти она комментировала странное поведение мистера Уэйкфилда, отмечала, что в его присутствии ей не по себе. А вчера, когда мы прибыли на место преступления, он вел себя очень странно.

Эрика рассказала о событиях вечера, о мертвых кошках, которых он пытался спрятать, и о подкасте Вики Кларке. Марш снова выставил ладонь вперед.

– Хотите сказать, что он – жестокий маньяк, на протяжении четырех лет убивавший кошек?

– Если это и совпадение, то очень странное.

– С Чарльзом Уэйкфилдом, конечно, следует обращаться как с обычным гражданином…

– Вот как? – перебила Эрика. – Что-то я не слышала, чтобы обычного гражданина в одиннадцать вечера арестовали за нападение на полицейского, а в девять утра уже оштрафовали и отпустили.

– Если хочешь допросить его по поводу кошек, – нахмурился Марш, – тебе понадобится чертовски веская причина.

– Официальное название расследования – операция «Фиговое дерево», – напомнила Эрика.

Марш покачал головой. Его лицо стало красным.

– Результаты операции «Фиговое дерево» постановили, что кошек убивали лисы. Лисы, которых в Лондоне тысячи. Знаешь, сколько денег, времени и сил мы потратили, чтобы это выяснить? Чертову прорву!

– Да, но…

Марш наклонился над столом и ткнул пальцем в воздух.

– Если я услышу, что ты арестовала брата помощника комиссара в связи с…

– …операцией «Фиговое дерево», – закончила Эрика, внезапно ощутив что-то наподобие удовольствия от этой тирады в духе Гитлера.

– Если я услышу, что ты арестовала его как сраного котоубийцу, твоей карьере конец, Эрика. Я серьезно!

– Но я действительно думаю, что он может быть замешан в этом убийстве…

– Любой вопрос, связанный с Чарльзом Уэйкфилдом, каким бы незначительным он ни был, необходимо сперва согласовать со мной и Мелани. Ты меня услышала?

Эрика откинулась назад и скрестила руки на груди.

– Эрика, – подала голос Мелани, – вы все поняли?

Повисла тишина. Марш сверлил ее взглядом. На его лбу пульсировала вена, и на миг Эрика испугалась, что разозлила его. Видимо, высшее руководство и вправду сильно запаниковало, подумала она.

– Да. Я все поняла.

Марш взял шляпу и поднялся со стула.

– Мелани, спасибо за кофе.

– И вам спасибо, что нашли время встретиться с нами. – Мелани тоже встала. Эрика поняла, что ей придется играть в эту игру.

– Пол, я не глупая. Мне жаль, если я… если все так накалилось. Я дам вам знать обо всем, что произойдет.

Марш остановился у двери.

– Спасибо, – коротко бросил он и резко сменил тему: – Как, обживаешься на новом месте?

– Да. Но предстоит много работы.

– Блэкхит – прекрасный район. Ты помнишь ту квартиру, что мы делили в Манчестере в наш первый год в полиции? Ни ковров, ни центрального отопления. Раскладушки. – Он улыбнулся воспоминанию. – Но ведь весело было, согласись?

Эрика внезапно почувствовала укол раскаяния и утраты. Она потеряла не только Марка, но и Пола Марша. Хорошего друга, которым он был до того, как его охватила жажда власти и продвижения по службе. Теперь он был на три ранга выше нее, и она не знала, как с ним говорить, а когда ей все же приходилось общаться с ним, любой разговор оборачивался катастрофой.