— Простите, я...

— Присядь пока, — бросает Гарсия и вновь обращается к мэру-мудаку, приглашающе ведёт рукой: — Прошу в мой кабинет, мистер Холд.

Но моему папаше плевать, где конкретно качать свои права.

— Итак, Гарсия, — холодно произносит он. — Вы проиграли последнюю игру. По какой причине?

Разумеется, речь идёт о баскетболе — мой отец помешан на нём не меньше, чем фрик-директор.

Я отхожу к стойке миссис Вонг и опираюсь на неё спиной, облокотившись на столешницу. Замечаю насмешливо, пока Гарсия мнётся с ответом:

— Над талисманом команды надругались. Парни не вынесли позора.

Отец бьёт меня презрительным взглядом, как плетью.

— Ты, очевидно, тоже? — холодно спрашивает он.

Но мне плевать на его колкость, потому что я замечаю, как девчонка-Лейн вздрагивает на моих словах, и теперь едва заметно, но дрожит, пытаясь стать ещё незаметнее, чем была.

Хм.

— О нет-нет, мистер мэр! — спешит оправдать меня Гарсия. — Дилан не смог принять участия в игре. Именно поэтому я вас и пригласил. Понимаете, он необходим «Орлам», он лучший среди них, без него игра не клеится, и дело вовсе не в испорченном костюме талисмана, — пусть это тоже важно, и я обязательно выясню, кто за этим стоит, — но правила, есть правила. Я просто не имею права выпускать мальчика на площадку, пока у него есть плохие оценки по одному из важных предметов. Я пытался объяснить Дилану...

— Что за предмет? — перебивает Гарсию мэр.

— Философия, сэр.

— Философия? — пренебрежительно бросает отец, вперив в меня насмешливый взгляд. — Ты разучился мыслить, сын?

Я не реагирую.

— Дело в том, что Дилан, — снова берёт слово Гарсия, — не понимает схему изложений своих мыслей. Мистер Флоу в отчаянии, он не имеет права ставить ему хорошие оценки за неправильно оформленную работу... И пока он не подтянет этот предмет, играть в баскетбол, увы, не сможет.

Высокомерный ублюдок, этот мистер Флоу. И дело тут не в схеме изложений.

— В чём проблема, Дилан? — цедит отец. Злится. Вывести его на эмоции — плёвое дело. — Не можешь написать сочинение сам, найди того, кто напишет его за тебя!

— О нет, мистер Холд...

— Хорошо, пусть найдёт того, — рычит мудак, окончательно теряя терпение, — кто сможет объяснить, помочь, раз с этим не справляется ваш грёбанный учитель!

В приёмной воцаряется тишина. Не каждый день они могут слышать, как ругается сам, мать его, мэр. Лично для меня это обычное дело.

И тут...

— Я могу... — выпрямляется на сидении Лейн. Мгновенно смущается оттого, что все взгляды устремляются на неё, и заканчивает едва слышно: — Помочь...

Какого, спрашивается, хрена?

Я веду шеей и бросаю ровно:

— Мне не нужна помощь.

Отец меряет меня раздражённым взглядом и приказывает блондинке:

— Продолжай.

— Я... Мне... Моя бабушка — писатель, — выдыхает та. — Она научила меня некоторым приёмам. Которые работают в том числе и с философией. Я могу научить им Дилана. Это не сложно, достаточно лишь...

— Прекрасно, — обрывает её отец. Вновь смотрит на Гарсию: — Решение проблемы найдено. А вы, Гарсия, найдите того, что испортил талисман. Ученики должны уважать своего директора, а не насмехаться над ним.

С этими словами мудак-мэр разворачивается и идёт на выход из приёмной, взглядом приказав мне идти за ним.

Ненавижу.

За дверьми этот урод нависает надо мной грозовой тучей и шипит:

— Заставишь девчонку работать за тебя, и чтобы на следующей игре вышел на площадку. Это понятно?

— Ты забыл, что мне плевать на твой баскетбол?

— А ты, очевидно, забыл, кто оплачивает твои развлечения? Не исправишь оценки — заберу байк. У меня всё. Матери — «привет».

— А больше никому не хочешь передать свой чёртов «привет»? — негромко спрашиваю я в его спину.