– Что произошло, то произошло. Теперь все кончено. Мне придется провести ночь в клинике, но уже завтра я вернусь домой, – сообщила она Рафаэлю.

Сэм еле сдерживалась, чтобы не дать ему пощечину. Его интересовало лишь то, что ребенка, как он полагал, больше нет. Теперь он хочет от нее отделаться.

– Уходи, Рафаэль, оставь меня, – попросила Сэм, вцепившись пальцами в край одеяла.

– Так будет лучше, cara. Поверь мне… Ты молода… Тебя ждет блестящая карьера. В конце концов, между нами не было ничего серьезного, не правда ли? – сказал он, глядя на нее своими бездонными зелеными глазами.

– Конечно нет. А теперь, пожалуйста, уходи.

Самообладание могло покинуть ее в любую секунду. Ей стоило огромных трудов держать себя в руках.

– Я позабочусь о твоем возвращении домой. Тебе не придется ни о чем беспокоиться, – заверил ее Рафаэль.

Сэм подавила нервный смех, представив, через какие испытания ей придется пройти в ближайшем будущем.

– Хорошо, – кивнула она.

– Прощай, Сэм, – с нескрываемым облегчением произнес он, стоя у двери.

Чувствуя, как к горлу подступает ком, она собрала остаток сил и невозмутимо ответила:

– Прощай, Рафаэль.

Сэм отвернулась, потому что ее глаза были полны слез. Как только она услышала стук захлопнувшейся двери, сдавленный стон вырвался из ее груди и горячие слезы рекой полились по щекам.

Целую неделю Сэм разрывалась между желанием рассказать Рафаэлю правду и необходимостью защитить себя от еще большей боли. Вскоре она случайно наткнулась по телевизору на какую-то глупую передачу о знаменитостях и узнала, что Рафаэль нашел ей замену в лице прекрасной итальянской теледивы с чертовски сексуальной улыбкой. При виде него, улыбающегося в объективы телекамер и обнимающего за талию красавицу, Сэм осознала, что правда об их ребенке ему просто-напросто не нужна…

– Мамочка, я хочу есть!

Ее сынишке пора завтракать. Загнав воспоминания в самый дальний уголок своего сознания и пытаясь игнорировать чувство вины, Сэм направилась к Майло.

В тот вечер, когда раздался звонок в дверь, Сэм мыла посуду после ужина, а Майло возился с машинками на полу в гостиной. Подходя к двери, она была уверена, что это, скорее всего, Брайди, вновь забывшая ключи от своей квартиры. Но это была не она.

Рафаэль Фальконе.

Сэм не могла понять, что происходит. Она затаила дыхание. Казалось, время остановилось. Она начала беспристрастно рассматривать его. Потертые джинсы, мятый кожаный пиджак, тонкий шерстяной джемпер. Густые темно-каштановые волосы, кончики которых вьются. Высокий лоб. Глубоко посаженные изумительные зеленые глаза. Аристократическая горбинка на носу, придававшая его лицу высокомерный, заносчивый вид. Выразительные высокие скулы и золотисто-оливковая кожа, выдававшая в нем гостя холодной, промозглой Англии.

Его губы. Восхитительные губы, созданные для страстных поцелуев. Они всегда маняще полуулыбались, суля незабываемые плотские утехи. За исключением того дня, когда Сэм видела Рафаэля в последний раз. Тогда его губы были угрюмо сжаты.

Действительность ударила ее под дых. Она сделала вдох и только тогда поняла, что не дышала около минуты, пожирая его глазами, как какая-нибудь безумная фанатка.

– Саманта.

Голос Рафаэля и его настойчивый взгляд, которым он окинул ее с ног до головы, окончательно вернули женщине чувство реальности. Сэм вспомнила, что стоит перед ним в своей обычной домашней одежде. На ней были узкие джинсы, теплые носки и изрядно поношенная рубашка. Волосы были собраны в пучок, а на лице не было ни грамма косметики.

– А ты все такая же пацанка, несмотря на мои упорные старания, – улыбнулся Рафаэль.