Он положил на стол купюру, явно превышающую стоимость аренды, парень кивнул, купюра исчезли под стойкой. Он повернулся, словно выискивая кого-то взглядом, махнул рукой. К столику подошел парень-официант, они о чем-то пошептались, и второй сделал жест Адаму следовать за ним.

– Тебе еще что-нибудь надо? – прокричал Адам.

– Там выберу.

Официант повел Адама и его спутницу к столику. Он оказался на балконе, от сюда был прекрасно виден танцпол, но музыка не так грохотала, можно было спокойно поговорить.

– Меню девушке принесите, – распорядился Адам, помогая, Эрике устроиться.

Официант кивнул и исчез, появился через минуту, протянул карту бара и меню, указал на звонок вызова, и снова удалился. Видимо надеялся на большие чаевые, учитывая, сколько Адам заплатил за столик.

– Ну, что теперь готова поговорить?

– Похоже, что я достаточно пьяная для подобного разговора?

– Прости, но я пока не знаю, как определить по тебе степень опьянения.

– Нет, ты серьезно?! – Эрика вскипела. – Ты хочешь меня напоить для того чтобы допросить?! И ты Энжила мудаком назвал?! Мистер совершенство. Корчишь из себя джентльмена! – Эрик с силой ударила по кнопке вызова официанта. Тот появился через минуту, она показала ему на не несколько коктейлей, – Несите сразу все.

Официант записал, кивнул и удалился. Эрика сидела надувшись, уставилась в сторону танцпола. Адам крутил в тонких пальцах салфетку, скручивая ее в жгутик. Коктейли принесли довольно скоро, Адам нахмурился, поднос был уставлен высокими бокалами, коктейли сливались в радугу, если он не сбился, то их было десять.

– Тебе не много? – Адам нахмурился.

– Делиться не буду, – Эрика откинулась на спинку диванчика, потягивала из бокала с ярко-голубым напитком. – Хочешь – закажи себе. О вот этот получше, пробирает. – она взяла высокий, пузатый бокал с ярко-желтым напитком.

– Прекращай меня изводить.

– Я еще не начинала, милый. Ладно, ох, – она резко выпрямилась и покачнулась, – здорово бьет. Ладно, задавай свои вопросы. Надеюсь пишешь ты лучше, чем критикуешь, впрочем, я, скорей всего, смогу завтра сама оценить твой слог в газетенке, на которую ты так честно трудишься.

Адам пропустил мимо ушей ее едкие комментарии, наклонился вперед, поймал взгляд девушки.

– Эрика, можешь не начинать сначала, я уже понял, что у твоей подруги и Грейпа были отношения, я только не понимаю, почему ты сидела на заборе его особняка. Что ты хотела найти в его доме?

Эрика, молчала, она крутила в пальцах свой "Космополитен", начиная потихоньку злиться на себя, и в первую очередь на мужлана, который когда-то назвал себя рыцарем. Девушка вдруг залпом опрокинула в себя коктейль, задохнулась от крепости, и лишь через минуту заговорила осипшим голосом.

– Она хотела его женить на себе.

– Джозефа?

– Нет, дурашка, Стивена.

– Он работает на своего отца в казино, в Вегасе, помогает прокручивать грязные дела, она что не понимала с кем собирается связать жизнь?

– Стивен богат, у него роскошные дома, дорогие тачки, яхты и куча, огромная куча денег. Я уже говорила полицейским, этому твоему другу, родители Джесс потеряли все, и ей, рано или поздно, пришлось бы съехать со своей шикарной квартиры с бассейном в пентхаусе, продать машину, отказать себе в возможности завтракать, обедать и ужинать в дорогих ресторанах, – голос у Эрики начал срываться на злобное шипение, будто в этом был виноват Адам, – оставлять бесконечное количество денег в модных бутиках. Джесс была принцессой, так звал ее папа, моя маленькая принцесса. Ее воспитали как принцессу, она никогда, ни дня не работала, хотя закончила Принстон и получила диплом искусствоведа. А после банкротства принцесса теряла все, кредитки, положение, друзей, из шестнадцати человек, которых она обзванивала в тот вечер, в засранный клоповник, на помощь приехала только я, та которая обвинила ее в нахлебничестве, которая доказывала, что есть престижные профессии, в которых можно подняться самой, я кричала на нее, называла дурой. Мне до сих пор сниться ее бледное лицо, стеклянные глаза, уставившиеся в потолок и синие губы. Этими синими губами она шепчет: «Ты была права, подруга.» Я была права! И какой от этого толк!