– Что ж… было приятно еще раз пообщаться с вами, пора бежать.

– Может, как-нибудь встретимся здесь еще разок?

– Может. Только завтра и послезавтра у меня экзамены, и меня не будет на работе. Зато в пятницу я хотела сходить в парк и…

– … и? – в надежде переспросил Дмитрий.

– И я вчера разругалась со своим ухажером.

– Сожалею, но зато получается, – замялся он – получается мы сможем пойти вместе?

– Если вы не против…

– Не против… Только если…

– Если…? – переспросила Елена

– Если вы перестанете быть со мной такой официальной, и мы перейдем на «ты».

– Вполне разумная и долгожданная просьба. У вас… в смысле тебя ведь есть мой рабочий номер, но у меня нет твоего.

– Держи! – Дима протянул ей свою визитку, но затем снова одернул ее к себе. – Стой, здесь нет номера. Обычно я не даю его, не люблю переизбыток бесконечных звонков. – Он дописал номер на визитке и передал Лене. – И удачной сдачи экзаменов! Ни пуха, ни пера! – прокричал он уходящей девушке.

– К черту! – она неуклюже повернулась на ходу, и чуть было не врезалась в только что открытую другим посетителем дверь.

– Аккуратнее! – прокричал он.

Дима был олицетворением человека, взращенного подобно особо ценной, с трудом выведенной породы хищника, в условиях строжайшего и консервативного воспитания. Он неплохо учился в школе. Круглым отличником он конечно же не был, впрочем, цели такой родители ему и не ставили. Пара четверок, считали они, аттестат не испортят, главное, чтобы кроме учебы хватало время и на другие увлечения ребенка. Он конструировал модели машинок и кораблей, любил логические игры и головоломки, с детства серьезно занимался плаванием. Его вечера были расписаны под завязку, времени на побегушки во дворе с друзьями совсем не оставалось. Засыпать ему часто приходилось поздно, именно поэтому голова его, едва почуяв подушку, старалась моментально отключить мыслительную деятельность, чтобы дать организму хотя бы малую толику отдыха.

С самого детства он привык слушать восторженные, а иногда и завистливые отзывы о себе. Это могла быть чья-то бабушка, пришедшая в детский сад забирать своего внучка, мама или тетя очередной девочки, желавшие видеть его будущим женихом своей дочери. Позже его способности стали подчеркивать и учителя. Хотя были и злопыхатели, которые всячески пытались задеть или уколоть маленького Диму. Это могли быть всяческие язвительные выражения от «мальчика голубых кровей» до «проклятый зазнайка». Конечно же, подобные обидные слова не имели ничего общего с действительностью. Дима никогда не зазнавался и старался не показывать свое превосходство над другими. Скорее наоборот, начитавшись книжек о пионерах и тимуровцах, всячески старался помогать тем, кто нуждался в его помощи.

Еще долго он продолжал бы быть белой вороной в классе, если бы не три школьных друга, которые предложили ему вступить в их компанию. Дима долгое время внимательно наблюдал за ними, но так и не решался дать согласие. Когда четверо мальчишек наконец-то скрепили дружбу специальным обрядом, начался новый этап в его жизни – этакое сплоченное братство. Они много времени проводили вместе, часто разгорячено спорили, но затем также быстро мирились. До окончания школы они так и остались самой дружной командой в классе и пережили много приятных моментов вместе.

Родители со школьных лет предупреждали Диму, что их помощь в его карьерном развитии будет минимальной, последнее чего бы им хотелось в этой жизни – вырастить иждивенца, не способного к самостоятельной жизни и ответственным поступкам. Хотя отец и очень сильно любил сына, он всегда был предельно строг с ним, изъяснялся очень резко, но при этом емко и откровенно. Родители всегда старались не вмешиваться ни в его личную жизнь, ни в образовательный процесс, ни в его решения о своей профессиональной судьбе. Однако сразу определиться со своей профессией удается далеко немногим. Вот и Дима, поступив в технический институт, на старших курсах начал испытывать необычную для «физика» тягу к гуманитарным дисциплинам. Его тянуло к литературе, диалогу, искрометной и оригинальной игре слов. Именно поэтому, окончив первый институт, он решился попробовать свои силы во втором образовании на факультете журналистики. Для многих студентов годы обучения чаще всего ассоциируются с веселым времяпрепровождением, перезачетами, хвостами и кулуарной руганью преподавателей. Но только не для Дмитрия. На всех предметах он неизменно садился на первую парту, всегда был опрятно одет и отличался сосредоточенностью. Это был своеобразный тактический расчет. Преподаватели замечали молодого активного студента. С третьего курса его назначили старостой. Нельзя было сказать, что он был несказанно рад этому – дополнительные забота и ответственность еще никому не прибавляли интереса, однако статус все же был важен для него – он подчеркивал его авторитет и заслуги. Совмещать учебу с работой он начал еще с восемнадцати лет, внутренняя энергия в нем бурлила и выплескивалась на поверхность подобно лаве извергающегося вулкана. Его задора, заинтересованности и трудолюбия с лихвой хватило бы на нескольких молодых людей.