– Ещё, скажи ещё.

И тогда, почти касаясь её губ он произнёс.

– Я люблю тебя. Очень люблю!

– И я люблю тебя, – еле слышно сказала Катя, после чего их губы слились в нежном поцелуе.

Потерявшись во времени, они сидели на скамейке под дубом. Кругом было необычайно тихо и только шуршание падающих листьев иногда нарушало эту тишину. Лавров без конца целовал Катины руки и прижимая их к лицу смотрел в её счастливые глаза. Кто-то невидимый, наблюдающий сейчас за ними со стороны, ожидал далее стандартного развития этой ситуации. Теперь они должны были заговорить о свадьбе, о том, как будут жить вместе, но ничего подобного не происходило. Боясь вспугнуть это великолепное мгновение, подаренное им судьбой, они просто наслаждались им, глядя друг на друга с необычайной нежностью и любовью.

– О Боже! Да как же можно не влюбиться в неё? Какое поистине чудо – эта Катенька! Как хороша она! Как чиста, естественна и беззащитна, – думал Лавров, наконец-то испытав чувство настоящей любви.

А счастливая Катя, млея от поцелуев и нежных прикосновений Александра, боялась лишиться сознания.

Только вновь накрапывающий дождь привёл влюблённых в чувство. Понимая, что у них нет сил расстаться, поцеловав Лаврова, Катя выпорхнула из его объятий и убежала. Вернувшись домой, она вспомнила, что они не договорились о следующей встрече.

Сев в карету Лавров подумал о том же. Но сейчас его более волновал другой вопрос. Он не из тех, кто хотел бы заполучить Катю в любовницы. Только её он видит своей женой, поэтому теперь, как человеку благородному ему надлежало сделать следующий шаг – объявить родителям о своём намерении жениться. Последние несколько лет родители то и дело пытались устроить его семейное счастье. Выбор для Александра был огромен, поскольку множество великосветских семейств, и не только Петербургских, но и Московских, мечтали заполучить его в мужья своим дочерям. А он, дорожа свободой, отшучиваясь любил говорить, что пока не в праве связывать себя узами брака, поскольку всё ещё ветрен и не обязателен. Но сегодня произошло то, ради чего он был готов отказаться от своих убеждений, ибо узнал, что любим той, которую любит сам, любит всей душой, всем сердцем и без которой не представляет свою жизнь. Конечно, Лавров предполагал, что его выбора родители могут не понять и не принять. Он даже представил, какие слова возможно от них услышит.

– Жениться на простолюдинке? На служанке? Кому? Тебе? Графу, сыну генерала, наследнику огромного состояния? Да в уме ли ты, сын наш? Не бывать этому!!!

При этой мысли его бросило в холодный пот. И всё же, он уповал на здравый смысл, на то, что будет понят родителями. В противном же случае, они сделают его несчастнейшим человеком. Немного поразмыслив, Александр решил

отложить этот разговор. Он не мог пойти на него, не сделав Кате предложения и не получив её согласия. От этой мысли ему стало легче. С улыбкой Лавров стал думать о следующем свидании, о том, как и что он скажет, впервые предлагая руку и сердце. С этой мыслью он поехал не домой, а в Английский клуб, где давненько не бывал. На пороге клуба лицом к лицу Лавров столкнулся со своим другом, с тем самым, балагуром и весельчаком, который несколько месяцев тому назад привёл его в дом купца Пашкова.

– Александр! Дружище! Ты ли это? Да где ж ты пропадал? – обнимая Лаврова затараторил молодой офицер. Он был весел и немного пьян.

– Ты в клуб, а я братец домой собрался. Не везёт мне сегодня, я, знаешь ли, опять проигрался. Но ради нашей встречи готов задержаться и выпить с тобой бокал другой шампанского. А ты что такой счастливый, глаз аж светится? Опять кем-то увлечён? Или, ну-ка постой, постой… Уж не влюбился ли ты по-настоящему? – подметил офицер, успевшего покраснеть Александра.